Решение

Упрашивать себя девушка не заставила. Через несколько секунд она уже шла следом за Артуром, который, держа на одном плече «языка», а на втором рюкзак, стремительно двигался по лесу. И лишь через полчаса, удалившись на довольно приличное расстояние, он скинул и то и другое, скомандовал привал и, как обычно, занялся разведением костра. Девушке ничего не оставалось, кроме как подчиниться и доставать еду. Впрочем, она и сама была не против — неприятные ощущения окончательно ушли в прошлое, как сказал Артур, «сработал защитный механизм», и теперь Джоанна чувствовала себя злой и голодной. Одобрительно проворчав что-то про ее крепкие нервы, Артур тут же вцепился зубами в свою порцию, и дальнейшее времяпровождение шло под аккомпанемент энергичного чавканья — о хороших манерах в поле как-то забывалось. А с другой стороны, есть голод, усталость, легкая эйфория — чего еще надо? Для манер в этом букете ощущений просто не оставалось места, и Джоанна не стала даже вспоминать о них.

Пленный начал приходить в себя спустя примерно час после того, как они закончили трапезу и лениво растянулись на земле. Артур честно признался, что может привести его в чувство и ускоренными темпами, но, во-первых, хочет отдохнуть сам и дать отдохнуть Джоанне, а во-вторых, не намерен рисковать. Все же удар по организму жреца был в разы сильнее, чем дотянувшийся до них. «Полагаю, мощность излучения снижается пропорционально квадрату расстояния…» В принципе, понятно, математику Джоанна худо-бедно знала, как благодаря учебе в академии, так и, в гораздо большей степени, из-за длительного общения со всезнайкой-киборгом. Стало быть, звездануло жреца и впрямь сильно, и попытка быстро привести его в себя может плохо кончиться. А с другой стороны, как рассказывал ныне покойный туземец, все, кого коснулась благодать священного пламени, через некоторое время оживают сами. Ну и ладненько, время есть, все равно никто их пересчитывать не будет.

Поворочавшись немного и убедившись, что двигаться нормально не в состоянии, жрец соизволил наконец, открыть глаза. Обвел пространство вокруг себя мутным взором и прокомментировал увиденное короткой и, судя по всему, достаточно емкой фразой. Снова попытался сесть, очевидно даже не сообразив, что связан. Ничего удивительного, кстати, насколько могла понять Джоанна, Артур, как обычно, профессионально сделал то, за что взялся, зафиксировав «пациента» надежно и вместе с тем безболезненно, так чтобы веревка не давала шевелиться, но при этом не нарушала кровообращение. После нескольких минут бесплодных усилий жрец, очевидно, все же вышел из состояния обшей расслабленности, смог немного оценить мрачную красоту окружающей реальности и выдал новый комментарий, судя по экспрессии и продолжительности, эмоционально превосходящий сказанное ранее. Артур, с легкой циничной улыбкой наблюдавший за ним, ответил коротко и емко, после чего, не обращая внимания на разразившийся шквал явно бранных слов, повернулся к Джоанне:

— Я, с твоего разрешения, переводить не буду, тут сплошная нецензурщина. Пускай выговорится — тогда и перейдем к делу.

— А если не выговорится?

— Тогда я его легонечко побью. Такие вот организмы, привыкшие безнаказанно убивать и унижать других, очень быстро ломаются, если бьют их самих. Почему-то они свято верят в свои права и удивляются, что кто-то может быть более правым.

— Более правым… Хорошо звучит. Это ты про себя?

— Ну, естественно. — Артур скорчил Джоанне веселую рожу и демонстративно почесал брюхо. Получилось смешно, и девушка с трудом удержалась от того, чтобы не дернуть в ответ киборга за отросшие волосы. — Хотя, думаю, до крайних мер дойдет несколько позже.

— Почему?

— Да потому, что он уже начал повторяться. Этот язык и без того достаточно скуден, так еще и пользуются они его урезанным вариантом. В принципе, логично, зачем им богатый язык, если они жрут да спят да ловят приход… О философии, что ли, разговаривать будут?

Словно в доказательство его слов, жрец выплюнул короткую и, очевидно, на его взгляд, едкую фразу, убедился, что она не произвела на Артура впечатления, и принял самую независимую и гордую позу, которую только позволяли веревки. Киборг понимающе кивнул и в свою очередь сказал несколько слов. Жрец дернулся, словно от оплеухи, и вновь заговорил.

— О чем это вы? — Джоанне и впрямь было интересно.

Артур безразлично пожал плечами:

— Я ему сказал, что если не прекратит ругаться при даме, то есть при тебе, то посажу его голым задом на муравейник. Тут неподалеку есть один, довольно симпатичный. Сейчас он орет, что я не посмею, что он жрец второго круга посвящения и что от нас, если мы не падем ниц и не облобызаем его грязные пятки, мокрое место останется. При этом искренне верит, что все так и будет, но, что характерно, за речью следит и не выражается. Но угроз хватает, да… Правда, однообразные они все какие-то. Ну ничего, сейчас я окончательно приведу этого урода в чувство.