Решающий выбор

– Ну что тебе не спится, Иосиф Бакратович? Что случилось? – раздался в трубке знакомый голос Владимира Васильевича.

– Я тебя тоже очень люблю, – посмеиваясь, ответил Оганян.

– Да два часа как вернулся из штаба ВВС. Мечтал поспать.

– Ну, извини! Нужна твоя помощь. Наши люди, – конкретно – 597-й разведбат, захватили мост у Мариенвердера.

– Одну секунду! – прервал его Красавин. – Карту возьму! Так! Вижу! Молодцы! Насколько я знаю, командующий 1-й Воздушной армей находится в твоем оперативном подчинении. Не справляется?

– Претензий по работе авиации нет. И все, что она сможет сделать, она сделает. Дело в другом. Там один батальон. Пусть усиленный, но батальон. То есть людей, которые будут воевать в траншеях на плацдарме, очень мало. Критически мало! Ближайшая от них дивизия находится в ста километрах. По моему мнению, дойдет она до них не раньше чем через сутки.

А люди, бойцы нужны уже сейчас. Своими силами на ПС-84 мы можем перебросить некоторое количество бойцов. Но количество самолетов, которые могут одновременно приземлиться на плацдарме, ограничено его небольшой площадью. Я уверен, больше двух-трех площадок там не будет. То есть нужен еще десант. Парашютный. Это как раз по моему бывшему профилю, как ты знаешь. Ближайшие ко мне десантники сейчас имеются только в Вязьме. Это тысяча километров от плацдарма. ПС-84 и им подобные будут лететь три-четыре часа в одну сторону, и поэтому у меня возникла мысль использовать твоих больших «антоновых» по прямому назначению. Что скажешь?

– М-да… Ну что сказать? Перебросить батальон могу помочь. Но «антоновых» за линию фронта не отправлю. Такое решение может принять только Сам. И я думаю, что не ошибусь – разрешения он не даст.

– Васильевич! Я все понимаю – риск! Но с другой стороны – жизни тысячи человек! И техника из нашего времени. А отдать им приказ отступить я просто не имею права!

– В общем, давай так! Пробуй этот вопрос пробить через Жукова. Я обещаю убедить Жигарева, чтобы он поддержал положительное решение. Сталин наверняка поинтересуется его мнением. Имеется серьезная надежда на эффект неожиданности. Ну, и… в перерывы между боями, учитывая, что люфтваффе сегодня нам просто не соперник – одну эскадрилью «семнадцатых» мы сумели доработать до истребителя-бомбардировщика. Поставили пилоны, сделали блоки НУРСов. В общем, они смогут и землю «почистить» для безопасности «Анов». Но! Иосиф Бакратович! Если разрешение получим, прими все меры, возможные и невозможные, чтобы обезопасить «Аны» в момент десантирования! Сам понимаешь, чем и как мы рискуем!

– Владимир Васильевич! Приму все меры! На земле постараемся держать район десантирования в безопасности. Лично комбату поставлю задачу. Спасибо тебе за поддержку! Коньяк за мной!

– Добро! Я отметил этот момент! Но все же решение не за нами. Давай решай вопрос с десантниками, я сейчас Жигареву звонить буду! О! Четыре часа ночи по Москве! Поспать не дал! Ну, да ладно – после войны отоспимся! Главное, чтобы Сталин еще не спал.

– Хорошо! До связи!

Оганян положил трубку и тут же снял ее снова:

– Дежурный! Срочно вызвать генерала Тимохина и командующего Воздушной армией. Пусть идут на радиоцентр. И… соедините меня с генералом Жуковым.

Жуков ответил достаточно быстро – как будто не спал.

– Что случилось, Иосиф Бакратович?

Оганян изложил ситуацию и свои предложения. Жуков молчал с минуту. Потом спросил:

– Иосиф Бакратович, ты осознаешь степень риска? С десантниками проблем не будет – хватит и моей власти первого заместителя Верховного, чтобы выделить две роты. Но! Если потеряем хоть один из этих самолетов – не быть тебе больше генералом. Если еще повезет. Это я тебе точно говорю! Я Верховного знаю! Ну, а с военной точки зрения план приемлем. Я тогда звоню Самому. Будь на связи.

Звонок по ВЧ раздался минут через двадцать. Оганян успел выкурить подряд три сигареты.

– Ну что? «Добро» получено. Про ответственность указано отдельно. И… приказал выброску снять на кинокамеру. Так что – отказаться уже нельзя. Ты готов?

– Готов, Георгий Константинович!

– Добро! Действуй! Начальнику Центра в Вязьму я сейчас позвоню. И это… держи меня в курсе, по крайней мере сегодня.

– Есть, товарищ генерал армии!

Буквально через минуту отзвонился Красавин. Подтвердил звонок Сталина Жигареву и неохотное согласие последнего. Под его личную ответственность, соответственно, Красавина. Оганян поблагодарил товарища и положил трубку.

Он посмотрел на светлеющее за окном небо и пробормотал:

– Да! Сегодня уже сна не будет! – и пошел на узел связи.

Когда он вошел на узел, начальник штаба и командующий Воздушной армией были уже тут.

– Доброе утро! Хотя я слышал, утро добрым не бывает, но будем надеяться, – приветствовал он их, пожимая руки. – Свяжите меня с командиром разведбата Особого корпуса РГК, – отдал он распоряжение дежурному по узлу и, обернувшись к генералам, добавил: – Сейчас буду говорить, вы все поймете из разговора. Что не поймете – уточним позже. А то я уже устал болтать одно и то же за это утро. Слушайте!

Через минуту ему протянули микрофон. Связь была выведена на громкую.