Решающий выбор

Сначала были опасения, что немцы все же начнут прочесывать лес квадрат за квадратом. Но, по-видимому, им было не до этого. Дела на фронте шли не самым блестящим образом. А потом загрохотало на востоке, и этот грохот стал быстро приближаться. И вот 12 июня пришел приказ выдвинуться в полном составе к развилке дороги Йоханнисбург – Ручане-Нида – Шероки-Бур. Там они должны встретить 597-й корпусной разведбат и присоединиться к нему.

Прибыли на место еще двенадцатого числа. Рассредоточились у перекрестка, заняв на всякий случай круговую оборону, и выставили секреты на все три направления.

По дороге с востока на запад шли остатки немецких разбитых частей. Техники было мало, шли в основном пешие и без строя. Правда, иногда попадались и организованные колонны. Поток усиливался в ночное время. Днем в воздухе господствовала советская авиация, не давая немцам ни занять позиции для боя, ни организованно отступить. В таком бардаке без особых проблем взяли «языка» – лейтенанта связиста, сошедшего с дороги по нужде. Выглядел, конечно, получше пехотинцев – не такой грязный, но все же несколько дней беспрерывного марша и ночевок под кустами мало что оставили от бывшего франтоватого вида лейтенанта. «Язык» был напуган до икоты и только твердил «Гитлер капут!» и «Нихтшиссен!» Пришлось один разок двинуть его по ребрам и после этого дать хлебнуть спирта. Потом переводчик едва успевал переводить. Поняли главное: советские войска прорвали фронт, оборона вермахта рухнула, управление войсками потеряно. Лейтенант служил на армейском узле связи, который был уничтожен советской авиацией на марше при отступлении. Говорил, что у русских очень много самолетов, в небе – только они. Днем по дорогам невозможно перемещаться. Еще танки! Их боятся все! Они перерезают дороги, захватывают мосты. Он сам был в колонне, которую догнали русские танки. Сопротивляться было бесполезно, и он убежал в лес. Танки раздавили остатки колонны, обстреляли бегущих к лесу немцев и, не останавливаясь, ушли на запад. Колонна танков была длинная, там были и грузовики, и самоходки. И пехота. В кузовах машин, бронетранспортеров и на броне танков, которая стреляла на ходу.

В принципе, ничего интересного они не услышали. Все и так было понятно. Убивать «языка» не стали. Связали и оставили тут же, где допрашивали. Даже покормили. Решили отпустить или сдать в плен, когда подойдет разведбат.

К утру поток немцев иссяк.

Михайлов, выслушав доклады секретов об этом, сказал: «Скоро наши будут здесь. Завтракаем и ждем».

Примерно в 10 часов на перекресток выскочили три мотоцикла с колясками и следом за ними колесный бронетранспортер. Лихо развернулись, подняв пыль. БТР, перевалившись через кювет, подъехал вплотную к лесу и затих. Через борт перескочил человек в советском маскхалате, который потянулся, перекинул на грудь АКМС и закурил. Видно, он был старшим. Мотоциклисты тоже заглушили двигатели. Пулеметчики и автоматчики выскочили из колясок и заняли позиции в направлении дорог. Все это время и мотоциклы, и их экипажи находились под прицелом десятка стволов. Со всех направлений. А БТР был под «надзором» трех РПГ. Пулеметчик-мотоциклист занял позицию буквально метрах в двадцати от Бояринова и тоже замаскировался на скорую руку. Бояринова он не видел.

Старший, дав прикурить ближайшему автоматчику, повернулся к нему спиной и, оглядевшись, громко сказал:

– Ну, посмотрели и хватит! Тут девок нет, чтоб в гляделки играть. Вылезайте, кикиморы болотные! Ствол!

– Ложе, – откликнулся Михайлов и, поднявшись, пошел к БТР.

– Ну, здравствуйте, лесные отшельники! – произнес незнакомец. – Гвардии капитан Комков. Командир второй роты 597-го разведбата Гвардейского Особого корпуса РГК. Можно просто Валера.

И протянул Михайлову руку.

– Старший лейтенант Михайлов. 743-й гвардейский воздушно-десантный батальон.

– Васильев! – крикнул в сторону БТР Комков. – Радио в штаб! Есть контакт!

– Есть! – ответил невидимый за броней Васильев и забубнил по рации позывные.

– Сколько вас осталось? Интересуюсь, потому что твой взвод прикрепляется на период операции к моей роте. Потому как мы сами действуем в отрыве и наша задача на западе.

– Шестнадцать в строю. Вместе со мной. Все имеют легкие в той или иной степени ранения.

И Михайлов дотронулся рукой до видневшегося из-под рукава маскхалата много раз стиранного бинта.

– А сколько было?

– Штатный взвод – 28 человек. Плюс двое спецов. Но они, я думаю, смогли уйти.

– Товарищ капитан! – прервал их разговор невидимый Васильев. – Батальон будет здесь через полчаса!

– Хорошо! – ответил ему капитан и продолжил разговор: – Про задание не спрашиваю. Сам понимаю – не положено. Но судя по тому, что участвовал весь взвод, было нечто необычное.

– Вроде того. А что сейчас? Судя по тому, что нас не отправили в тыл, тоже нечто необычное?