Решающий выбор

Прошедшие полтора месяца были непривычно динамичными и насыщенными событиями, связанными с поездками и встречами со множеством людей, знакомых ему по предыдущим годам службы и совсем незнакомых, но имеющих рекомендации проверенных товарищей. Это были люди разных сословий, положения и профессий. После положительного ответа на то письмо, пришедшее ему ранней весной, его познакомили с инициативной группой и их деятельностью. Как оказалось, он был не одинок в своей убежденности, что война угрожает самому существованию Германии. Неудачи на Восточном фронте только усиливали эту уверенность и увеличивали количество людей, разделяющих эти взгляды. Более того, было понимание необходимости избавить страну от человека, который всеми силами рыл могилу нации, на словах заботясь о ее интересах. Группа, управляющая этим заговором, предложила старому генералу роль главы государства после уничтожения или свержения Гитлера. Это весьма льстило Людвигу Беку. Но и требовало активности, соответствующей статусу лидера. И он работал, не жалея времени и не щадя своего здоровья.

Были уже вчерне определены силы и средства, на которые заговорщики могли рассчитывать. Устанавливалась система связи между исполнителями, определялись, кого можно посвящать в планы и в какой мере, а кого нужно или придется использовать, так сказать, «втемную». То есть человек выполнит просто приказ, поступивший от его командира или начальника, не подозревая, к чему это приведет.

Но не хватало главного. Первое: как убрать Гитлера? При живом фюрере шансы на успешный переворот стремились к нулю. Авторитет фюрера у нации был еще непоколебим. Даже неудачи на фронте германский народ, под воздействием пропаганды, считал временными трудностями. И второй – не менее важный вопрос: что делать дальше, после взятия власти. Мнения руководящей группы разделились. Одна часть считала, что необходимо заключить мир с англосаксами и, объединившись с ними, вместе воевать против восточных варваров. Другая часть высказывала мнение о необходимости завершения войны на Восточном фронте и сосредоточения деятельности на уже занятой территории. Оба варианта требовали определенных финансовых и территориальных уступок. Что и вызывало наиболее жаркие споры.

Людвиг Бек давно уже был не мальчик и прекрасно представлял, что частью инициативной группы являются представители финансовых кругов. И именно разногласия по второму вопросу показывали, что за ними стоят также две группы промышленников и банкиров.

Но пока шли поиски решения первого вопроса, Бек занимался совершенствованием организации. Для чего и приходилось под разными благовидными и не очень предлогами много ездить по Германии.

Но и про анализ ситуации на фронтах он не забывал. И, по его мнению, затянувшаяся пауза на Восточном фронте должна была закончиться.

15 мая 1942 года.

Штаб 1-го Белорусского фронта. Минск

Только что закончилось совещание штаба фронта и командующих его армиями по предстоящей операции. В принципе, все было готово – устраняли последние шероховатости и вносили уже несущественные штрихи. Но всем понятно, предусмотреть буквально все – невозможно, предугадать ответные действия противника тоже стопроцентно невозможно. И теперь Оганян сидел один за столом с картой и в уме проигрывал алгоритм действий его фронта. Да! Его фронта.

Он усмехнулся. Мог ли он, да и не только он, а все, кто попал сюда на войну из мирного 1979 года, менее года назад надеяться на столь стремительную карьеру? Нет, конечно. Война! Война меняет приоритеты, задвигает одних, вроде бы успешных военачальников, и вытаскивает на свет и двигает по карьерной лестнице никому ранее не известных и просто безвестных полковников и генерал-майоров – командиров полков, дивизий и корпусов.

Он сам – в недавнем прошлом командир учебной дивизии – ныне командующий Первым Белорусским фронтом.

Красавин – заместитель командующего ВВС Красной Армии по реактивной авиации.

Полковник… бывший полковник Гольцев – уже генерал-лейтенант – командующий 1-й Ударной армей.

Полковники Морозов и Маринин – генерал-майоры – заместители командующего артиллерей Красной Армии – каждый по своей части.

Даже особисты – и те сейчас где-то в верхах таинственной структуры под названием НКВД.

Если после 22 июня процесс встраивания их в нынешнюю ситуацию и общество протекал, так сказать, эволюционно, то после неудачной Кенигсбергской операции события просто понеслись вскачь. Верховный Главнокомандующий сделал правильные выводы из… нет, не поражения – просто неуспеха, и предпринял определенные шаги.

На командные должности активно стали продвигаться талантливые военачальники. Благо информация из 1979 года позволяла делать это безошибочно. Те, кто по этой информации не оправдал доверия партии и народа, переводились в тыловые округа или на менее значимые должности. Сталин не хотел расплачиваться за их ошибки и недочеты кровью и жизнями советских солдат.