Пехота успела вытащить его и наводчика, механик-водитель успел покинуть машину самостоятельно, а вот молоденький белобрысый радист и заряжающий не успели. Или не смогли. Секунд через сорок после попадания снаряда от пожара в танке взорвался боезапас, подкинув башню метров на двадцать вверх. Но его и наводчика уже тащили прочь от горящей машины.
В 18 часов в кабинете Сталина началось совещание по итогам советского наступления в Белоруссии и Прибалтике. Присутствовали члены ГКО, начальник Генштаба генерал-лейтенант Василевский, командующие фронтами.
Докладывал Василевский. В докладе были изложены цели и задачи операций, диспозиция наших и немецких войск, подготовительные мероприятия, ход и результаты сражений. Верховный молча стоял у окна, глядя на заснеженный Кремль. Зима такая же, как и в той истории. Тогда Красная Армия только сумела отбросить врага от столицы.
А сейчас иначе – враг стоит в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Москве ничто не угрожает. Не понадобилась и тотальная эвакуация промышленности на Урал из европейской части СССР. На заводах не потеряно ни одного часа рабочего времени, и они исправно выпускают все необходимое для фронта, для Победы.
Обошлись в этой истории без ополченческих дивизий – и это тоже было большим плюсом. Не сгинули в полях Подмосковья и под Ленинградом десятки тысяч рабочих, служащих, инженеров и ученых. Солдаты из них по большей части были никакие, а вот на своих местах они приносили значительную пользу стране. Потери кадровой армии были, конечно, большие, но Сталин знал, что они не шли ни в какое сравнение с потерями в
Не хватало мощностей для производства БМП и БТР. Делали их практически штучно. Главная проблема была в двигателе для БМП.
Д-30 освоили, но не стали менять в производстве М-30. Д-30 была явно лучше, но пока шло формирование новых частей, решили не снижать объемы выпускаемых гаубиц. Д-30 тоже сделали малой серией для Особого корпуса. Сложно было с освоением «гвоздики» и «акации», но зато под влиянием «градов» значительно увеличили свои возможности нынешние «катюши». Пришлось закупить крупную партию полноприводных грузовиков в США и на их базе монтировать пусковые установки гвардейских минометов. И не только. «Студебеккеры» очень понравились в войсках, и заказ на закупку за океаном автотехники увеличили. Осваивались и боеприпасы. Попроще было со снарядами и бомбами, сложнее – с ракетным оружием.
В войска пошли радиолокационные станции. Их начали устанавливать и на корабли флотов, которые сейчас были заняты их освоением. Одновременно проводится модернизация действующих подводных лодок. Принята на вооружение новая торпеда, позволяющая советскому ВМФ первому в мире бороться с подводными лодками на глубине. Правда, тут сложностей было больше: пришлось создавать новейшую отрасль – производство радиоэлектронных приборов на новой элементной базе. А вот для этого пришлось осваивать производство этих новых элементов. Но! Глаза боятся – руки делают! Освоение новой элементной базы двинет всю науку и промышленность СССР на новый уровень, поэтому эта отрасль становится приоритетной наравне с ядерной физикой, ракетной и реактивной отраслями.
Кузнецов занимается двигателем самолета Ан-22. Ивченко – Ан-12.
Рассматривается в перспективе вариант установки таких двигателей на транспортные самолеты и бомбардировщики ВВС. Вес этих двигателей незначительно превосходит используемые сейчас поршневые, как минимум в два раза мощнее их. Но проблем в этом вопросе очень много. И у Климова есть все шансы их обогнать. На стенде уже испытывается аналог двигателя ВК-1. Климов не отходит от своего детища ни на шаг. Пока не все получается, но уже отдельные элементы в качестве запасных частей поступают для использования на действующих реактивных самолетах. И пока особых нареканий нет. Но это тоже штучное производство.