Решающее лето

— Чур-чур, не сглазь! — встревоженно зашептала Джейн, делая какие-то таинственные пассы вокруг своей располневшей талии. — В таком состоянии куда я гожусь сейчас? А ты очень мила в зеленом. Я рада, что ты выбрала этот цвет и не побоялась предрассудков. — Свежая и цветущая Джейн счастливо улыбалась нам. — Клод, что за унылый вид! Ну прямо пес с поджатым хвостом.

— Когда они наконец займутся вами? — ворчал Суэйн, недовольно оглядываясь вокруг. — Что за идиотская обстановка? Мы с Клемми венчались в церкви. И хоронить нас будут в церкви, ненавижу кремацию.

Чиновник, регистрирующий браки, сделал нам знак подойти.

Мы с Элен приблизились к столу. Кто-то спросил, не забыли ли мы кольца. Последовало разъяснение, что невесту следует взять за руку, но, если я не хочу, могу этого не делать. Элен, улыбнувшись, сама взяла меня за руку. А затем все свершилось столь молниеносно, что мы даже несколько растерялись.

Пока готовили свидетельство, Джейн поздравляла нас, обнимая и целуя, и даже заставила Суэйна расцеловать Элен.

— Как я рада! Вы не представляете, как я рада! — восклицала она. — Особенно в этот момент, когда вас называют «супружеской парой»! Разве это не лучше, чем «муж и жена» в церковном обряде? Здесь вы равны, вы — пара.

Поскольку для ленча было слишком поздно, а для обеда слишком рано, мы отправились ко мне и выпили шампанского, которое, к моему удивлению, через своего личного лондонского поставщика прислал нам Коллард. Я увел Элен на несколько минут от наших немногочисленных гостей.

— Я только об одном жалею, — сказала она, — что у отца именно сегодня разыгралась эта проклятая мигрень. Он словно нарочно вынашивал ее для этого дня.

— Стивен появится, моя дорогая, не беспокойся. Не сегодня, так завтра. Он полюбит меня, вот увидишь, и тогда нас водой не разольешь.

— Мне просто не верится. — Она смотрела на туманный тихий декабрьский день за окном. — Не верится. Милый, я… мы должны что-то сказать, какие-то значительные слова, чтобы они запомнились. Как ты считаешь?

— Да, но что именно?

— Что-нибудь о Чармиан. — Лицо ее затуманилось. — Мы не можем делать вид, будто ничего не произошло. Я по-прежнему чувствую себя счастливой за чужой счет.

— Ну, разумеется, мы должны думать о Чармиан. — Произнеся ее имя, я еще острее почувствовал свое счастье — это была любовь, но уже без горечи. — Я и не представляю иначе. Элен, знаешь, я впервые за многие годы вдруг поверил, что у нее все будет хорошо.

Элен пытливо, и немного встревоженно посмотрела на меня, словно сомневалась в искренности моих слов.

— Ты действительно веришь? Или ты говоришь это потому, что сегодня такой день?

— Знаешь, я хочу верить, — честно признался я. — Я не знаю, так ли это на самом деле, но люди не так просто сдаются. Я очень хочу, чтобы это было так.

Появился Суэйн.

— Эй вы, двое! Если вы не выйдете к нам сейчас же, мы с Джейн уйдем домой. Мы подыхаем от скуки на вашей свадьбе.

Мы присоединились к ним и в течение часа все вместе обсуждали наши ближайшие планы, предстоящий переезд и устройство в доме, который подыскал для нас Коллард. Мы немного поболтали об Айвсе Элвордене и его Мэри — они уезжали в Сингапур, а затем Джейн спросила у Элен: правда ли, что Эйрли несчастлив в браке?

Когда гости наконец собрались уходить, Джейн, прощаясь, прощебетала:

— Это была прелестная свадьба, хотя и очень скромная. Но мне нравятся именно такие свадьбы, представьте себе. Будьте счастливы, и да хранит вас бог.

Суэйн шепнул Элен:

— Считайте эти бокалы подарком только одной Клемми. Моим подарком будет ваш портрет, хотя мои портреты не бог весть какая ценность. Впрочем, я уверен, что Клод тут же понесет его продавать.

Когда они ушли, Элен сказала:

— Это была скромная маленькая свадьба, правда? Но ведь это наш скромный маленький мир. Ты веришь?

— Во что? В нас?

— Да, и во все остальное?

Я тщательно подыскивал слова, чтобы ей ответить, зная, как много будут значить они для нее, я боялся одного — как бы не сказать банальность. Но, так и не найдя каких-то особенных слов, просто сказал: — Да, верю. — Счастливый и успокоенный взгляд Элен заверил меня, что это именно то, что ей нужно. Она ждала подтверждения, и я с готовностью и вполне искренне дал его ей.

И все же перед утром она с криком проснулась, сбрасывая с себя простыни и гоня остатки душивших ее кошмаров. Она торопливо заговорила:

— Я не верила, что Эван решится на это… Я знала, что это невозможно. Это была игра, злая, скверная игра, которую он затеял, чтобы только забыть обо всем…

Я успокоил ее, и она затихла в моих объятиях. Когда забрезжил рассвет, к ней наконец пришел настоящий покой. Держась за мою руку, она уснула. Лицо ее было безмятежным, нежный рот полуоткрыт.