Решающее лето

— Пустое место! — воскликнула Хэтти. — Мне приходится убеждать себя, что он действительно существует, иначе я о нем просто забываю. Куда пойдем? Может быть, сюда?

Мы вошли в крохотный бар какой-то подозрительной пивнушки на углу. В этой обстановке Хэтти выделялась своим костюмом, прической, тонкими чулками, словно пришелица из иного мира, неожиданно появившаяся и тут же готовая исчезнуть.

— Мне портеру, — сказала она. — Буду уж настоящей англичанкой. Поэтому мне только портер.

— Вы приехали по делам? — спросил я.

— И да и нет. Я приехала потому, что сейчас ничего нельзя откладывать, время не терпит.

— Время?..

— Да, время мира, время затишья перед бурей. Неужели вы ничего не чувствуете? Разве вам не хочется спешить?

— Ничуть.

Она посмотрела на меня так, словно видела перед собой слабоумного: сощурив глаза, мгновенно обежала острым взглядом мое лицо от переносицы до подбородка и обратно, словно очертила карандашом.

— Что ж, разные люди, разные и эмоции. Что у вас нового?

Я не собирался рассказывать ей об Эване, которого она не знала. Крендалл может посвятить ее во все мои семейные неурядицы, если захочет. Вместо этого я рассказал ей о предстоящей работе на севере Англии, заметив, что к тому времени надеюсь жениться.

Хэтти дула на пену в кружке, пока в ней не образовался маленький темный кратер, и смотрела, как лопаются в нем пузырьки.

— На ком? — наконец спросила она спокойно и с достоинством.

— Ее зовут Элен Эштон.

— Она лучше меня? Впрочем, можете не отвечать.

Голос прозвучал настолько резко, что я невольно вздрогнул. И тут я впервые заметил, что Хэтти, всегда мило болтавшая и не умевшая повышать голос, лениво и медленно строившая фразы, говорила теперь быстро и тембр ее голоса неузнаваемо изменился. Она производила впечатление человека, который отчаянно спешит куда-то, на что-то нацелился и боится что-то упустить. Разговаривая со мной, она беспокойно обегала взглядом бар, останавливаясь на лицах посетителей, словно боялась чего-то не заметить, пусть это был бы сущий пустяк.

— Нет, я не должна иронизировать. Ведь я сама собираюсь замуж. Да, да. Не верите?

— Почему же не верю?

Она рассеянно улыбнулась и тут же сосредоточила свое внимание на одной из посетительниц — пожилой толстой женщине, сидевшей с кружкой пива на сквозняке, в проходе между открытой входной дверью и занавеской, закрывающей дверь в туалеты.

— Итак, мне нечего рассчитывать на вас, Клод?

— Я недостаточно богат для вас, Хэтти.

— Мы могли бы поделить расходы. Право, нам было бы совсем неплохо вместе. Зачем мне богатый муж? Я сама богата. Но как ни странно, я выхожу замуж за богатого. Это одна из причин, почему я согласилась. Странное чувство — жадность.

Теперь она разглядывала юношу в вельветовых брюках, с тусклым взглядом, опущенными уголками рта и тяжелым, мясистым подбородком.

— Уверена, что он важная персона, — заметила Хэтти. — Как вы думаете? Он похож на какую-то знаменитость.

— На Оскара Уайльда.

— Вот именно. Мне сразу показалось, что он кого-то напоминает. Во всяком случае, он явно подражает Уайльду. Что за причуда? Вы знаете, что Вирджи Румер разводится с мужем?

Это было полной неожиданностью, я вспомнил взаимную симпатию, которая в Нью-Йорке связывала меня с Вирджинией Румер.

— Опять виноват Дел. Отбился от рук. Не знаю, встречали ли вы Ронни Тейлор, когда были в Америке?

— Кто он?

— Это она, Вероника Тейлор. Толстая маленькая потаскушка, которую привел в дом старший сын Дела. Как только она увидела Делмара, ей уже было на все плевать. Он, разумеется, был польщен, а она еще больше польщена тем, что он польщен, и все пошло кувырком. Вирджи с горя занялась спиритизмом.

Я отказывался верить.

— О, в этом нет ничего удивительного. Вирджи только кажется уравновешенной и разумной, на самом же деле, как только что-нибудь случается, она тут же впадает в мистику. Клод, вы не допьете мой портер, он ужасный! Знаете, на этот раз даже я испугалась за Дела. Он всегда был легкомысленным, но мне казалось, что он в конце концов образумится. Когда-то он был увлечен мною, правда недолго. Я не поощряла его, и это прошло.

Она наклонила голову, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— А, понимаю, Вирджи все вам рассказала. Ну и змея! Уверена, что она выставила меня в самом ужасном свете.

— Это меня не должно касаться.

Хэтти рассмеялась.

— О нет. Разумеется, нет. Но, клянусь, вам до смерти хочется услышать и мою версию.

— Отнюдь нет.

— Уверена, что да. Вы человек, такой же, как и все. Дел был настойчив, я слаба. Я согласилась поехать с ним; ведь лучший способ победить соблазн — это поддаться ему. Хотя особого соблазна для меня, разумеется, не было, но Дел был одержим. Длилось это удивительно недолго. Все кончилось очень быстро и безболезненно. Но Вирджи не умеет прощать. Она не понимает, что если бы я не поехала с ним, он не избавился бы от этой страсти и преследовал бы меня еще бог знает сколько. Ведь он такой. В сущности, я даже оказала ей услугу.

Она засмеялась так звонко и весело, что все головы невольно повернулись в нашу сторону.

— Что здесь смешного? — спросил я.