Рерих

Тем, что мы творим сегодня, мы закладываем основы будущего. Благоволение — воля, направленная во благо, творящая добро. Что бы мы ни строили, чем бы мы ни занимались — наша сила должна быть благотворящей.

«Человек человеку — волк», ведь это одно из самых зловредных изречений. А ведь самовнушением достигается так многое. Если от колыбели слышать о добре, то ведь оно и останется руководящим началом. Даже все смущения извращенной жизни не искоренят понятия добра. А там, где человек привык жить в добре, он оценит и все замечательное значение слова БЛАГОВОЛЕНИЕ. Ведь это слово очень повелительно. Воление, оформленная воля…, это уже нечто созданное, сделанное!

Воление не может быть только инстинктивным. Оно производится в полном сознании, за полною ответственностью. Может быть, каждое государственное совещание должно быть начинаемо знаменательным вопросом: «Есть ли благоволение?» И промолчавший не должен бы судить. Вероятно, скажут, что именно самые-то злодеи и закричат о благоволении. Вот тут-то запечатление человеческих излучений и доказало бы истину.

Притворно никак «не докажете благо в излучениях сердечных. Как пятнисты будут излучения притворные, неискренние! Человек, не задумывавшийся над глубоким значением благоволения, часто вообще не поймет. О чем тут говорить! Почему подчеркивать слова и без того всем известные, которые к тому же никогда ничего не улучшили. Ведь возможны и такие уродливые суждения.

Нередко продавец выкликает нечто очень полезное, совершенно не думая о значении произнесенных им слов. Часто ли переписчик знает содержание переписанного? Иногда даже читающий вслух для другого тем самым как бы освобождает себя от понимания прочитанного. Таким образом, часто ценнейшие и неотложные соображения попадают в разряд так называемых «птичьих слов».

Возможно ли лучшее будущее без благоволения, без благоволения во всем его торжественно-повелительном значении? Какой же это будет мир на земле без благоволения?! И какая же это будет «слава в вышних» без углубленного и непрестанного воления блага?

Лучшее будущее! Ты должно быть лучшим. Ты должно быть лучше дня вчерашнего. Если не захотеть этого, то ведь из самого замечательного, уже сужденного, можно извлечь лишь ничтожный огарок. Все великие знаки могут быть в готовности. Но если не желать блага ради им следовать, то какая же их часть видимо осуществится? Кто же имеет право испортить или умалить сложенное великими путями? Ведь это не мечтательство пустое, но ответственность несущего письмо.

Даже простой почтарь в сумерках и во тьме идет с осторожностью. Чтобы не оступиться, чтобы ветка не хлестнула по глазу, чтобы избежать диких зверей. А ведь он несет чье-то чужое письмо, о котором он ничего не знает. Когда же человек мыслит о будущем, когда он учитывает все его условия и все благожелания, насколько устремленнее и бережнее пойдет он готовый и настороженный! Пойдет он зрячий и проникновенный. Поспешит он, чтобы не украсть часа сужденного, а в сердце его будет стучать и слава в вышних, и мир на земле, и благоволение к ближнему.

Благоволению нужно учиться. Мир нужно установить. Славою в вышних нужно восхититься всем трепетом сердца. Лучшее будущее!

Примеры ковки лучшего будущего можно почерпать из разных областей. Один из них уже от ранних школьных лет остался в памяти.

Нам всем чрезвычайно врезался рассказ о Шлимане — знаменитом исследователе Трои. Все мы восхищались, как он от ранних лет, поставив себе задачу будущих исследований, начал готовиться к ним во всех областях. Как он упорно обогащал себя знаниями, а в то же время так же настойчиво складывал свое богатство. Ведь он зрело обдумал все средства, которые ему понадобятся.

После многолетнего сознательного труда он внес в науку свой ценный вклад и остался прародителем многих шедших за ним блестящих исследователей. Можно себе представить, как в свое время коммерсанты пожимали плечами на ученые задания Шлимана. Так же можно видеть, как ученые, вероятно, не однажды рядили его в любителя и усмехались над его затеями. Но он своеобразно и неотступно складывал свое научное будущее.

То, что для другого бы уже было достижением, для конечной утлой пристани, для Шлимана было лишь средством, имеющим прикладную относительную ценность. В таких многолетних сознательных трудах есть большая доля самоотвержения.

Опять-таки вспомним прекрасное слово «благоволение». Поистине сознательные ковачи лучшего будущего; они полны

настоящего благоволения.

1 Марта 1935 г.

Пекин

18. СЧАСТЬЕ