Репутация плохой девочки

— И посмотри, какой ущерб это нанесло.

— Я не сторож Эвана, — напоминаю я ему, чувствуя себя неловко из-за того, что от него веет враждебностью. — Что бы ни задумал твой брат, я не несу ответственности за его поведение.

— Нет, ты просто причина этого. — Купер почти неузнаваем. Раньше он был милым. Разумный. Ну, настолько разумным, насколько может быть разумным близнец Хартли. Загонять меня в угол на парковке — это на него не похоже.

— Откуда это взялось? Я думала, мы крутые. Мы когда-то были друзьями. Когда-то давным-давно мы втроем были источником неприятностей.

— Отвали, — говорит он, усмехаясь. Это пугает меня. С таким же успехом он мог плюнуть мне в лицо. — Ты вырвала сердце моему брату и ушла, даже не попрощавшись. Что за хладнокровный человек так поступает? Ты хоть представляешь, что это с ним сделало? Нет, Жен. Мы не друзья. Ты потеряла эту привилегию. Никто не причинит Эвану вреда.

Я не знаю, что на это сказать. Я стою там, во рту сухо, а в голове пусто, наблюдая, как человек, которого я знаю практически всю свою жизнь, смотрит на меня, как на подонка. Чувство вины обжигает мне горло, потому что я знаю, что он отчасти прав. То, что я сделала, было холодно. Ни предупреждения, ни прощания.

С таким же успехом я могла бы поднести спичку к моей истории с Эваном и поджечь ее. Но мне и в голову не приходило, что Куперу будет не насрать, что я бросила его брата. Во всяком случае, я полагала, что он почувствует облегчение.

Очевидно, я был неправа.

— Я серьезно, Жен. Оставь его в покое. — С последним презрительным взглядом, он садится в свой грузовик и уезжает.

Позже, в баре Joe's Beachfront, я все еще отвлекаюсь на воспоминания о встрече с Купером. Среди дерьмовой музыки, ароматов духов и спреев для тела, борющихся в соленом воздухе, дующем из открытого патио, я продолжаю переваривать ее. Это было тревожно, то, как он искал меня, чтобы в основном сказать, держись подальше, иначе.. Если бы я не знала Купера, у меня были бы веские причины чувствовать себя запуганной. Как бы то ни было, я его знаю. И его брата. Поэтому, чем больше я прокручиваю разговор в своей голове, тем больше я злюсь, что у него хватило наглости прийти и, что, отчитать меня? Как будто Эван не был взрослым мужчиной с несколькими собственными проблемами, которые не имеют ко мне никакого отношения. Куп хочет сыграть в защитника? Ладно, как скажешь. Но, несмотря на мое давнее чувство вины за свой внезапный уход, известие о том, что Эван все еще продолжает доставлять неприятности, только укрепляет мою убежденность в том, что уход был правильным поступком. У Эвана было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Если он этого не сделал, это его вина.

— Хэй. — Хайди, которая сидит напротив меня за столом с высокой столешницей, щелкает пальцами перед моим лицом, пробуждая меня от мыслей. Из всех девушек в нашей группе мне ближе всего Хайди, которая, наверное, больше всего похожа на меня. С ее платиновой стрижкой и острым, как бритва, языком, Хайди — настоящая задира, она же девушка моего типа. Она также знает меня слишком хорошо. — Ты там живая? — добавляет она, глядя на меня с подозрением.

Я отвечаю с нерешительной улыбкой, приказывая себе быть более присутствующей в разговоре. Хотя мы часто переписывались, когда меня не было, я не тусовалась со своими друзьями целую вечность.

— Извини, — смущенно говорю я. Я колю лед в своем коктейле соломинкой. В такие ночи, как эта, мне не помешала бы настоящая выпивка.

— Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь покрепче? — Спрашивает Алана, соблазнительно протягивая свой бокал текилы с легким привкусом лайма и простого сиропа.

— Оставь ее в покое. — Стеф, всегда защитница слабых, встает между мной и давлением сверстников. — Ты же знаешь, что, если она выпьет, монастырь не примет ее обратно.

Ладно, значит, она не такая уж и милая.

— Да, сестра Женевьева, — говорит Хайди с саркастической ухмылкой, говорит медленно, как будто я студент по обмену или что-то в этом роде. Попытка выяснить, как долго меня не было. — Это должно быть ошеломляюще со всеми этими огнями и громкой музыкой. Ты помнишь музыку?

— Я переехала в Чарльстон, — говорю я ей, поднимая средний палец. — Не страну амишей.

— Верно. — Алана делает еще один глоток своего напитка, и солено-сладкий запах действительно вызывает у меня жажду. — Печально известный сухой город Чарльстон.

— Да, нет, это забавно, — говорю я в ответ на их поддразнивание. — Ты веселая.

Они этого не понимают. Не совсем. И я их не виню. Эти девушки были моими лучшими друзьями с детства, так что для них со мной никогда не было ничего плохого. Но это было. Неконтролируемая разрушительная черта, которая определяла каждое мое решение, когда я пила. Я не принимала правильных решений. Не смогла найти золотую середину между умеренностью и уничтожением. Если не считать прискорбного случая в прошлом месяце во время поездки во Флориду, когда я проснулась в постели незнакомого человека, я довольно хорошо придерживаюсь трезвости. Однако не без усилий.