Репутация плохой девочки

Нет, что я ненавижу, так это то, как легко он может заполучить меня.

– Нам не стоит этого делать, – бормочу я.

Мы стоим в тени, но если кто-то захочет посмотреть в эту сторону, то увидит нас. Рука Эвана дотрагивается до края моего платья. Он пробирается под ткань и мягко проводит кончиками пальцев по изгибу моей задницы.

– Нет, – дышит он мне в ухо. – Не стоит.

Так что, разумеется, мы это делаем.

Мы проскальзываем в ванную рядом с прачечной и запираем за собой дверь. Все внутри вспыхивает, когда он сажает меня на туалетный столик.

– Это ужасная идея, – предупреждаю я, в то время как Эван сжимает мою талию и я прислоняюсь к раковине.

– Знаю.

А затем он накрывает мой рот своим.

Поцелуй настойчивый, голодный. Господи, как я скучала по этому. Скучала по его поцелуям и жадным толчкам языка, по его дикости и необузданности. Наши рты пожирают друг друга на грани грубости, и все же я не могу насытиться им.

Предвкушение и безумная потребность слишком велики. Я вожусь с пуговицами на его рубашке, раскрывая ее и впиваясь ногтями ему в грудь до тех пор, пока он не начинает испытывать боль и не убирает мои руки мне за спину. Это так горячо, так развратно. Яростно. Все наши нерешенные дела отходят на второй план. Я закрываю глаза и наслаждаюсь действом, теряясь в поцелуе, в его вкусе. Эван целует меня жестче, глубже, и вот я уже схожу с ума от всепоглощающего желания.

Нет, так не может продолжаться.

Я высвобождаю руки, чтобы заняться его ремнем. Эван наблюдает за мной. Смотрит мне в глаза. На губы.

– Я скучал, – шепчет он.

Взаимно. Но произнести это вслух не могу.

Его рука скользит между моими бедрами, и я задыхаюсь, своей дрожащей рукой пытаясь забраться к нему в боксеры…

– Там все в порядке? – вдруг раздается голос. Потом стук. Вся моя большая семья по ту сторону двери.

Я замираю.

– Все отлично, – отвечает Эван, а кончики его пальцев находятся в опасной близости от места, в котором я бы хотела, чтобы он оказался еще секунду назад.

Теперь же я слезаю со столика, отпихиваю его руку и вытаскиваю свою из его трусов. Еще до того, как мои ноги опускаются на кафельный пол, я уже ненавижу себя. Мы пробыли в одной комнате едва ли не десять минут, а я уже потеряла контроль.

Я чуть не занялась сексом с Эваном Хартли на поминках своей матери, черт подери. Если бы нас не прервали, то я бы непременно позволила ему сделать со мной все что угодно прямо здесь и сейчас. Это новый уровень падения, даже для меня.

Проклятье.

Весь прошлый год я провела, воспитывая в себе силу воли и превращаясь в нормального взрослого человека. Училась не уступать каждой пагубной страсти, приходившей мне в голову, проявляла чертову сдержанность. И вот Эван Хартли облизывает губы, а я уже готова поддаться искушению.

Серьезно, Джен?

Пока я привожу в порядок волосы, наблюдаю за ним в зеркало. У него явно есть ко мне вопросы. Наконец Эван озвучивает один:

– Ты в порядке?

– Не могу поверить, что мы почти сделали это, – сокрушаюсь я, чувствуя, как к горлу подступает стыд. Затем обретаю самообладание, снова выстраиваю свои стены и поднимаю голову. – Хочу прояснить: такое больше не повторится.

– И какого черта это значит? – Его оскорбленный взгляд встречается с моим в отражении.

– Это значит, что я пробуду в городе совсем недолго ради моего отца, но, пока я здесь, мы не будем видеться.

– Шутишь? – Он мрачнеет, замечая решительное выражение моего лица. – Какого дьявола, Джен? Сначала ты суешь язык мне в рот, а потом говоришь отвалить? Это какое-то дерьмо.

Повернувшись к нему лицом, я пожимаю плечами с притворным безразличием. Эван стремится вывести меня на эмоции, поскольку знает: чем больше я откликаюсь, тем выше его шансы. Но впредь я не стану реагировать на подобное, не сегодня. Это было неверное решение. Временное безумие. Сейчас мне лучше. Все пришло в норму. Я прогнала всю эту чушь из своей головы.

– Ты же знаешь, мы не можем держаться друг от друга подальше, – негодует он. – Мы много раз пытались. Но у нас ничего не получалось.

Он прав. В старшей школе мы постоянно то сходились, то расходились, пока я наконец не покинула город. Это были вечные качели – от любви к ссорам. Порой я была мотыльком, в другой раз – пламенем.

В итоге я кое-что поняла: единственный способ выиграть – это не играть вообще.

Открыв защелку на двери, я останавливаюсь на секунду. Смотрю через плечо и говорю:

– Все когда-то бывает в первый раз.

Глава третья

Эван

Вот что я получил за то, что был хорошим парнем. Ей хотелось на минутку забыться, словно все в порядке. Я никогда и ни за что в жизни не стал бы жаловаться на поцелуи с Женевьевой. Но она хотя бы могла не быть стервой. Давай встретимся попозже, выпьем, обсудим наши дела. Отшивать меня вот так бессердечно даже для нее.

Джен всегда была жесткой. Черт, да это одна из вещей, которая меня в ней привлекала. Однако она никогда не глядела на меня с таким мертвым равнодушием. Словно я для нее никто.

Жестоко.