Репо

— Она едва может заставить себя смотреть на меня половину времени, когда так сильно ненавидит меня.

— Я думаю, ты недооцениваешь ее способность понимать. Она знает, что ты не хочешь все испортить ради нее.

— И она думает, что это жалко с моей стороны, что я не могу сказать «нет» тому, из-за чего я категорически против.

Кэш вздохнул. — Я не знаю, что тебе сказать, Репо. Ситуация хреновая. В конце концов, её выгонят, и она будет обижаться на тебя за это. Но я думаю, ты недооцениваешь, насколько снисходительными могут быть женщины, если ты делаешь это стоящим.

— Ты ведь встречался с Мейз, верно? — спросил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него с ухмылкой.

— Ты ведь встречался с Ло, верно? — возразил он. — А Джейни? А Алекс? Черт, даже Саммер иногда может быть упрямой занозой в заднице. Они все сильные и не берут пленных. А я, Рейн, Волк и Брейкер никогда не были бойскаутами. Мы облажались. Мы ляпаем что-то не то. Мы выводим их из себя. Но они прощают нас. Ну, знаешь… после того, как они отдадут нам наши задницы. Но, черт возьми, весь этот конфликт приводит к пиздец какому чертовски вкусному сексу, так что вы не услышите, как мы жалуемся.

— Я уверен, что где-то в этом есть смысл, — размышлял я, качая головой.

— Дело в том, что, черт возьми, мужик. У тебя есть работа, делай ее. У тебя есть женщина, которую ты не хочешь потерять в процессе, черт возьми, объясни ей это. Она разозлится. Она будет возмущена. Она выместит все это на тебе, но ты это заслужишь, и ты возьмешь это на себя, а потом, когда все будет сказано и сделано, и все закончится, ты сможешь загладить свою вину перед ней.

— Ты говоришь так, что это дерьмо звучит легко, и ты, черт возьми, знаешь, что так не будет.

— Нет, — сказал он, вставая и хлопнув меня по плечу с такой силой, что я слегка наклонился вперед, — но это того стоит, как ты думаешь? — спросил он, выходя в холл и со щелчком закрывая за собой дверь.

Дело в том, что было преждевременно решать, стоит ли это того.

Я мало что знал о Мейз. Из всех кандидатов она была самой молчаливой о своей жизни до прихода. Правда, Дюк и Ренни и раньше не были большими болтунами о своей жизни, но мы знали их истории. Я знал их призраков, их демонов, их причины для их охраны. У меня не было такого преимущества с Мейз. Я ничего не знал о ее воспитании, о том, что заставило ее искать членства в байкерский клуб вместо того, чтобы быть нормальным человеком. Это было не то, что имело смысл для нормального, социализированного человека. Так через что же ей пришлось пройти, чтобы отправиться в нашу сторону?

Тем не менее, я был убежден, что то, откуда кто-то пришел, значило гораздо меньше, чем то, кем он стал.

Если наше прошлое действительно определяло нас, я был бы злобным, жестоким, ужасающим, бездушным калекой и убийцей.

Правда, я был таким.

Но это было не то, кем я стал.

Кем я стал, так это человеком, который никогда больше не хотел быть таким.

Если не считать кошмаров, которые были у меня, и, следовательно, моей постоянной усталости разума и тела, это имело очень мало веса в моей повседневной жизни.

Я чувствовал то же самое по отношению к Мейз.

Мне не особенно нужно было знать, что сделало ее упрямой, упорной, несносной, саркастичной, решительной, но в то же время милой, мягкой и уязвимой. Мне не нужно было знать, как она научилась драться, стрелять и ездить на байке. Все, что мне нужно было знать, это то, кем она была. Она была всем этим. Она была умной и способной. Ее защищали по причинам, которые у нее были, и мне не нужно было знать, чтобы понять.

Не имело значения, какой ее любимый цвет.

Не имело значения, какими были ее самые ранние детские воспоминания.

Не имело значения, считала ли она помидоры и авокадо слишком мягкими и отвратительными для еды.

Что имело значение, так это женщина, рядом с которой я работал, тренировался и проводил время ежедневно.

Это женщина? Да, я подумал, что она, возможно, стоит всех этих хлопот.

Конечно, когда-нибудь я хотел бы узнать все остальное дерьмо. Но я не был настолько бредовым, чтобы поверить, что она предложит такую личную информацию человеку, который может и должен будет использовать ее против нее.

Дело в том, что мне нужно было участвовать в этой долгой игре, если я хотел большего, чем трахаться на поле. Хотя, тот трах в поле, несомненно, был лучшим трахом в моей жизни. Это было грубо, первобытно и просто чертовски… откровенно. Вот что это было. Между нами не было ни преград, ни лжи, ничего, кроме тел, наслаждающихся телами, только осознание связи между нами.

Поэтому, если я хотел получить шанс на повторение, мне нужно было перестать играть в перетягивание каната с Мейз и быть откровенным. Мне нужно было рассказать ей, как все было. Я планировал выгнать ее, но это не меняло того факта, что я хотел попробовать быть с ней.

Правда, это была рискованная игра.

Но если вы хотите выиграть по-крупному, вы должны быть готовы рискнуть.

Я вздохнул, схватил сменную одежду и пошел в ванную, чтобы принять душ.

Я собирался поговорить с ней.