Лемон переплела свои пальцы с пальцами Ив, другой рукой играя с пятилистным клевером на шее. В детстве у нее не было возможности смотреть телик, так что она понятия не имела, как жил этот умирающий мир. Но несмотря на свою нелюбовь к истории, Лем знала, что семья Монрова по сути была королевской. Ив, должно быть, выросла в мире, который Лемон никогда не понять. Но зато теперь многое обрело смысл. У Иви всегда было слабое место – она была слишком нежной для того, кто родился и вырос на Свалке. Наверное, даже пережив выстрел в голову, Ив все равно помнила о том, как лишилась своей семьи. Может, поэтому она всегда относилась к Лемон как к родной? Будто пытаясь заменить тех, кого потеряла?
Но как ни крути, Ив была ее сестрой. Не кровной, но настоящей. И ей было тяжело смотреть на ее страдания. Она разозлилась. Встала, перегнулась через перила, выискивая Иезекииля. Но он куда-то подевался – вероятно, ушел с Хоуп. Однако Лем уже настроилась выследить его и хорошенько врезать ему по этой его ямочке на щеке.
– Он не должен был приводить тебя сюда, – возмутилась она.
– Мы оказались по уши в дерьме. – Ив пожала плечами. – Тот священник…
– Крутышка, эта рыжая застрелила твою сестру! Она стояла и смотрела, как убивали твоих родителей. Все они психи, конечно, но из всей четверки именно она нажала на курок. Чем,
– Я не доверяю ему, – проворчал Крикет. – И никогда не доверял.
– Он спас мне жизнь, Крик, – вздохнула Ив. – Уже четыре раза, если мы ведем счет.
– Ему не пришлось бы спасать тебя, если бы не их веселая компания ботов-убийц.
Лемон отвернулась от перил, сложив руки на груди.
– И что будем делать?
– Я не знаю. – Ив покачала головой и обхватила ее ладонями. – Не знаю.
Лем невыносимо было видеть подругу в таком состоянии. Ей казалось, что Ив вот-вот разлетится на части прямо у нее на глазах. Громко топая, она подошла к девушке, села на матрас рядом с ней, закинула руку ей на плечи и крепко прижала к себе. Они склонились друг к другу и, казалось, целую вечность просидели в тишине. Но все это было таким невообразимым и жутким, что молчать долго было невозможно.
– Ана Монрова, – вздохнула Лемон. – Последняя из рода Монрова.
– Да.
– …Значит, ты богата?
– Наверное.
– Купишь мне пони?
Ив тихо рассмеялась.
– И что ты будешь делать с пони?
– Не знаю, – пожала плечами подруга. – Открою лавку с «Нео-Митом™»?
Ив усмехнулась, хотя ее щеки все еще были мокрыми от слез.
– Лемон, ты ужасна!
– Что-то мне подсказывает, ты хотела сказать «потрясающая».
Ив лишь улыбнулась. Она смотрела на свои руки и ничего не говорила. Ее глаза блестели.
– Послушай, – начала Лемон. – Ив. Ана. Как бы ты себя ни называла. Для меня ты все равно Крутышка. И мне плевать, кто на тебя охотится, откуда ты и куда направляешься. Мы всегда будем вместе: ты, я, Крик и Кайзер. Что бы ни случилось. Первое правило Барахолки, помнишь? Вместе сильнее, вместе навсегда, верно?
– Верно, – согласился Крикет.
Ив смотрела куда-то в пустоту, раздавалось лишь тихое жужжание ее оптического имплантата.
– Верно? – не унималась Лемон.
Ив кивнула. Шепотом произнесла:
– Верно.
Они еще немного посидели в тишине, Лемон по-прежнему обнимала Ив за плечи. Она не знала, что еще сделать, чтобы ей стало лучше. Не знала, как еще заставить ее боль уйти.
– Что ты хотела мне рассказать? – наконец заговорила Ив.
– …А?
– В «Лайфбоут». Ты сказала, что нам нужно поговорить. Типа, серьезно.
Лемон покачала головой. Сжала плечо Ив.
– Это может подождать.
Они услышали мягкие шаги, скрип ржавой стали и старых сварочных швов. На лестнице показался Иезекииль, в его взгляде была опустошенность, на одежде – засохшая кровь. Лемон вдруг почувствовала страшную усталость. От бега. От борьбы. От страха. От того, что мир совершенно сошел с ума. Она хотела схватить планету за воротник, ударить ее по лицу и наорать на нее как следует, чтобы унять весь этот хаос.
– Чего надо, Ямочки? – рявкнула на него Лем.
– Поговорить. С Ив. Если она не против.
Лемон посмотрела на свою лучшую подругу, дождалась, когда та кивнет. Вздохнув, подняла Крикета и усадила себе на плечо.
– Пойдем, Крик. Выпьем кофе и постараемся узнать, есть ли в этой дыре душ.
– Я не пью кофе.
– Ну, мне больше достанется.
Она зашагала по пристройке, не сводя глаз с репликанта. Он c виноватым видом нерешительно топтался на месте, похожий на маленького потерявшегося мальчика. Лемон пришлось напомнить себе, что он вообще не человек. И пусть она подозревала, что он
– Слушай сюда! – Она подняла палец к лицу Иезекииля. – Потому что сейчас я говорю как никогда серьезно. Если ты обидишь ее, я
Иезекииль ошарашенно моргнул. Потом медленно кивнул.
– Усек.