Реплика

– То есть у тебя есть родной отец. Он искал тебя в течение долгих-долгих лет. Он любит тебя.

Слово «любовь» поразило Лиру в самое сердце. Ей будто клинок вонзили в грудь, где уже поднывала старая рана, и теперь Лира вскрикнула от боли, от неожиданности. Да, в детстве она мечтала про то, что отправится домой к какой-нибудь медсестре, а может, сама доктор О’Доннел вернется за ней, заключит ее в пахнущие лимоном объятия – но то были просто выдумки. Даже в ее фантазиях дом выглядел в стиле Хэвена, с белыми стенами, потолочными лампами и приглушенным звуком шарканья резиновых подошв по линолеуму.

Она не хотела любви – не от чужака, не от отца! Она – реплика!

Орион высвободил свою руку и уставился в окно.

«Нет!» – хотела крикнуть Лира. Она почему-то почувствовала себя испачканной. Неправда! Не может быть! Но ее парализовало. Она задыхалась под тяжестью того, что сказала ей Джемма. Она не могла пошевельнуться, чтобы прикоснуться к Ориону. Она не могла сказать ему, что все в порядке. Не могла попросить у него прощения.

А он вообще перестал смотреть на нее.

Глава 17

Она не хотела отца.

Она бы не сумела объяснить, какова его роль. Лира никогда полностью не понимала, зачем вообще нужны отцы. Когда она попыталась вообразить отца, то ей представился Бог, с его темной бородой и сощуренными глазами, с его манерой насмешливо улыбаться. Она подумала про Вернера, у которого были желтые пальцы, пахнущие дымом, а затем вспомнила про медбрата Давай Поспорим. Он всегда оттягивал ей кожу, прежде чем воткнуть иглу, или разминал пакеты для внутривенного вливания, или прощупывал ей живот в поисках вздутия.

Но наряду с этим было ее ощущение – ее воспоминание? – о той прекрасной чашке, о руках, укачивающих ее перед сном, и о щекотной бороде.

Орион просидел молча до тех пор, пока они не остановились на ночь неподалеку от города под названием

Саванна. Лира испытала смесь облегчения с разочарованием, узнав, что они не поедут дальше. Она боялась встречи с отцом, кем бы тот ни был, хотя ей очень хотелось поскорее покончить с этим, и она думала, что ее повезут прямо к нему. Значит, ей придется жить со своими домыслами о нем. Какой же он, ее отец? Его облик был смутным. Его лицо запросто превращалось в физиономию какого-нибудь врача или медбрата из Хэвена, а потом и вовсе пропадало, и тогда перед мысленным взором Лиры возникал образ солдата с болота – в шлеме и с винтовкой. А если у него был жесткий взгляд, как у тех мужчин, которые приплывали на безымянных катерах, чтобы забрать тела умерших реплик?

Таковы были мужчины, которых она знала.

Они въехали на гигантскую парковку, забитую автомобилями. Парковка пряталась от автострады за густой полосой платанов, да и с других сторон ее окружали деревья. Джемма сказала, что такие стоянки существуют повсюду и предназначены для людей, путешествующих в автофургонах или в домах на колесах. Лира не знала, что это такое, но предположила, что речь идет именно о тех машинах, которые стояли на парковке. Автомобили выглядели так, словно их раздули вчетверо, и Лира снова поразилась тому, как много людей живет на свете. Значит, и у тех, кто путешествует по стране, есть своя сеть мест, где можно остановиться на ночь.

Лире взгрустнулось.

Почувствует ли она когда-нибудь, что у нее тоже есть место в этом мире?

Лира знала лишь одно: если такое место и есть, оно должно быть возле Ориона.

– Я вернусь, – буркнул Орион, когда они вышли из машины – первые его слова за несколько часов.

– Я с тобой, – поспешно произнесла Лира.

Но когда Лира шагала рядом с ним, она обнаружила, что практически лишилась дара речи. Их как будто разделила стена. Он опять сделался незнакомым парнем – беглецом, которого она встретила на болоте. И черты его лица выглядели по-другому – они стали строже и резче.

В конце стоянки находился беленый домик с отдельными уборными для мужчин и женщин и с душевыми, которыми можно было пользоваться, кинув монеты в щель ящика на двери. Лира поняла, что ей, невзирая ни на что, хочется принять душ. Может, она сумеет смыть с себя последние несколько часов и избавиться от ошеломляющей реальности этого мира, который пытался поглотить ее с самого рождения?

Перед ее мысленным взором вновь пронеслись недавние воспоминания о доме, в котором производилась зачистка. Лира представила себе раздутое лицо Джейка Витца и ощутила запах крови и рвоты, которыми пропиталась ее одежда.

Она задумалась. Неужели где-то действительно живет ее отец?… А если Джемма соврала? Однако Лира инстинктивно доверяла Джемме, невзирая на то, что Орион изначально ее опасался (впрочем, он проявлял настороженность по отношению ко всем и каждому).

Так что, когда Джемма дала ей монеты, Лира их взяла и направилась к свободной душевой.