Реплика

Эта, так называемая справка, больше похожая на анкету, была заполнена отнюдь не каллиграфическим почерком и довольно небрежно — многие графы пустовали. Лейтенант медицинской службы Кристиан Мангольд. Родился 21 октября 1919 года в Берлине. Образование: медицинский факультет Берлинского университета Фридриха Вильгельма. Специальность: хирургия. Служба в армии: с 1941 по 1944 год. Занимаемая должность: батальонный врач 326 пехотного полка 198 пехотной дивизии вермахта. Взят в плен 24 августа 1944 года в городе Леова. Награды: памятный знак «Щит за Крым», 1942 год… Вероятно, это что-то вроде карточки военнопленного, предположил Алексей Борисович и возвратил справку Мазурову, ожидая дальнейших пояснений, и тот не замедлил их дать.

— Кристиан Мангольд пять лет находился в советском плену. Осенью 1949-го был репатриирован в Германию. Последние полтора года пребывания на территории Советского союза состоял в близких отношениях с Лидией Спыну, — скупо поведал полковник.

Мало ли кто с кем и в каких отношениях состоял полвека тому назад, тем более, что Андрей Спыну появился на свет в 1957, а никак не в сорок девятом. Так или примерно так рассудил Кузин, которому краткий комментарий Мазурова понимания ни на грамм не прибавил. А тот продолжал:

— До сентября 1945-го Мангольд содержался в лагере под Кишинёвом на общих основаниях. А когда в одном их корпусов кишинёвского Военного госпиталя было сформировано спецотделение для оказания медицинской помощи военнопленным, он, как врач, был переведён туда. Там же познакомился с Лидией…

Алексею Борисовичу доводилось посещать такого рода спецотделения для содержания больных или раненых из числа задержанных или уже арестованных. Понятно, что это не совсем одно и то же, понятно, что времена были другие, но по сути, что тогда, что теперь спецотделение — тюремная больница или, если угодно, тюрьма в больнице. А это — железные двери, решётки на окнах и круглосуточная охрана. Постороннему человеку попасть в туда сложновато… Видимо, вопрос: «Это каким же образом они смогли там познакомиться?» столь явственно обозначился на его лице, что Мазуров поспешил внести ясность:

— С окончанием войны госпиталь таковым быть перестал и превратился в обычную больницу. Многие помещения пустовали. Часть из них была предана Институту медицины, созданному в Кишиневе в октябре 1945-го на основе Ленинградского мединститута. Спыну была студенткой института, а студенты практиковались в том числе и на военнопленных… Знакомство состоялось… — полковник сверился с какой-то бумажкой в деле, — …в январе 1948-го. Вскоре, у них завязались отношения. К тому времени бывший немецкий военврач, примерным поведением и добросовестным отношением к своим обязанностям, уже заслужил определённое доверие. Режим содержания был настолько смягчён, что ему позволялось беспрепятственно передвигаться по всей территории госпиталя и даже иногда выходить в город… Так что возможности для общения — в том числе и близкого — у молодых людей были.

— Странно, что ваши коллеги из наркомата госбезопасности этому не воспрепятствовали, — не удержался и попустил-таки шпильку Кузин. — Я слышал, в те годы с этим было строго.

— Ну, положим, наркомат тогда уже был преобразован в одноимённое министерство, — поправил его Мазуров. — А необходимость во вмешательстве летом 1949 года отпала сама собой — Мангольд был репатриирован на родину, и мои, как вы выразились, коллеги просто приняли эту информацию к сведению и решили на основании анонимного доноса жизнь девушке не портить.

Но всё же, бумажку куда надо пришпилили, недобро подметил про себя Кузин.

— Они даже закрыли глаза на последствия этих отношений: Лидия весной того же года сделала аборт… — значительно прибавил Мазуров.

— История безусловно трогательная, только я не улавливаю связи… — уже вслух высказался Алексей Борисович, решив, что, защищая честь мундира, полковник несколько уклонился от темы. Где сорок девятый и где пятьдесят седьмой? — как бы намекнул ему оперативник.

— У меня и в мыслях не было, растрогать вас, — пожав плечами, холодно возразил Мазуров. — Я всего лишь изложил факты… Кстати, о фактах!

Полковник нырнул в папку и на стол перед Кузиным лёг явно очень старый чёрно-белый снимок молодой женщины. Свои действия полковник сопроводил пространным пояснением: