Реплика

— Это правильно! — Одобрительно кивнул Кузин. — Конечно, предъявить документы тебя едва ли попросят, но подготовиться не помешает… Симаков уже с адресным все вопросы решил. На тот случай, если вздумают тебя проверить на вшивость, ты уже два года как прописан на Шипиловской 51 в квартире 39… Штамп в паспорте сейчас проставим… — пообещал он и пояснил: — Это наша отдельская коснпиративка. Какая-никакая меблировка, посуда и даже чистое постельное бельё там найдётся. Сегодня же собери шмотки и перебирайся туда. На вот держи!

Он протянул Олегу ключи и листок с записанной на нём цепочкой из цифр, пояснив:

— Твой новый номер телефона. Можешь смело давать его Чекменёву для связи. Теперь по поводу завтра… Мы с Юр Санычем порешили провести твоего Витька предполагаемой связью «Беса». Так, если что, меньше проблем будет и с «наружкой», и с ОМОНом — под «Беса» нам их без разговоров выделят. А там уж, как пойдёт…

Алексей Борисович прервался, подумав: ну и работёнка — никогда не знаешь заранее, что чем закончится. Потом продолжил:

— Твой с Чекменёвым контакт Егоров санкционировал. Удостоверение и оружие оставишь в сейфе. На Петровку пока ни ногой. Связь поддерживаем по телефону… На завтрашней встрече, уж извини, тебя прикрывать никто не будет — вдруг они контрнаблюдение выставят. Всё должно пройти чисто и гладко — чтоб никаких лишних глаз или ушей поблизости. После встречи отзвонись, как только появится возможность. По результату определимся с дальнейшим… Вопросы есть?

— Да какие на хрен вопросы, — несколько мрачновато откликнулся Олег. — Всё ясно.

— Ты чего такой смурной вдруг сделался? — спросил Кузин, заметив, что настроение у парня буквально на глазах испортилось.

— Да что-то мне муторно… — с сомнение в голосе протянул Олег. — Только сейчас дошло… Человек мне доверяет, а я его… Не по-людски. Он ведь свой — тоже «за речкой» побывал…

Понятно, боевое братство, своих не сдаём и всякое такое. Нетрудно было догадаться, что творилось сейчас на душе у парня. Кузин к таким вещам относился с уважением.

— Ты совесть-то поуйми. Своими вы были «за речкой». Там не тут. Здесь жизнь другая, — тщательно подбирая слова, чтоб ненароком не обидеть парня, напомнил он. — Возвратились, и каждый своей дорожкой пошёл. Не твоя вина, что он кривую выбрал. К тому же ты сам справку составлял, знаешь, что у Витька твоего тяга к криминалу не вчера прорезалась…

Сложно сказать, подействовало ли внушение, но, чтобы окончательно отвлечь Олега от мрачных мыслей, Кузин скомандовал:

— Иди-ка ты лучше в адресное, да проштампуй паспорт! Задницу прикрыть никогда не лишне, Штирлиц ты наш!

Вечером следующего дня Кузин вернулся с работы без пяти восемь. Сей факт домочадцев изрядно удивил. Но если сын Димка воспринял непривычно раннее появление отца, как аномалию и не более того, то Лариса сразу что-то заподозрила. Чисто внешне это был тот же по-домашнему невозмутимый её Лёша, который почему-то пришёл несколько раньше, чем обычно, и соизволил в кои-то веки отужинать в узком семейном кругу, что случалось ещё реже. Однако жену не проведёшь. Чем дольше она к мужу присматривалась, тем больше крепло у неё подозрение: какой-то он не такой. То от телевизора шарахался, как чёрт от ладана, а тут вдруг сел поглазеть. Смотрит, нет ли, поди его пойми, но прислушивается, как будто звонка ждёт и время от времени косит взгляд на прихожую, где телефон на тумбочке стоит. Не иначе, у благоверного какие-то напряги по работе. Впрочем, она давно уже усвоила, что лезть к нему с вопросами бессмысленно — всё равно не ответит — и, смирившись с этой мыслью, занялась своими женскими делами.

Алексей Борисович и впрямь был далёк от состояния покоя. Устроившись в кресле перед телевизором, он слепо таращился на экран, а сам словно на иголках сидел, постоянно поёрзывая в ожидании звонка Олега. Мальчик он конечно взрослый, и обидеть такого трудновато, а таки подтачивала бывалого опера тревога за парня: не случилось бы чего. Всё-таки не каждый день приходится отправлять кого бы то ни было, фигурально выражаясь, в логово зверя, а близнецы ему не чужие…

Как ни ждал Кузин звонка, но телефонный дзиньк обрушился на него внезапно, как гром среди ясного неба. Алексей Борисович бросил взгляд на часы — 22:53 — и, выбравшись из кресла, поспешил в прихожую.

— Это я! — сказал Олег.

— Ну что? — спросил Кузин.