Репетиция убийства

В следующие полчаса он выслушал подробный отчет продолжавшего и на пенсии вести оперативную работу чекиста Колядного. Пухлый блокнот в полном смысле слова поразил. Но больше всего заинтересовали записи последних двух месяцев. Здесь кроме наблюдений, выводов и мелкого шпионажа за соседями имелась профессиональная стенография телефонных разговоров Минчева.

«Он что, „жучка“ ему втюхал?» — подумал Голованов, а вслух спросил:

— Как же это вам удалось?

Олег Анатольевич принял профессиональную стойку.

— Да вы читайте, читайте. — Он ткнул пальцем в отрывки, обведенные рамочкой.

Ровный почерк фиксировал следующее:

«2.05.

М. Мне нужен этот заказ любой ценой! Дай ему сколько запросит или застрели его, но этот заказ мне нужен.

N…

М. Свою долю получишь сполна.

7.05.

М. Я убью этого гада! Урою собственными руками! Что значит — ничего нельзя сделать? Он же клялся нам в любви до гроба.

N…

М. Ладно, завтра сам к нему поеду.

N…»

— А почему этот N все время молчит? — не удержался Голованов. N и три точки, N и три точки…

— Дальше читайте, — сурово потребовал раскачивающийся чекист.

«8.05.

У. Прием, прием, как слышно?

N…

У. Сейчас иду. У него тут в баре такие замолоди.

N…

У. Да ладно, он и не заметит.

10.05.

М. Я не могу сейчас говорить. Подъезжай сам знаешь куда.

N…

13.05.

М. Не по телефону. Встречаемся через полчаса.

N…

18.05.

М. Нет, не по телефону и не в офисе. Я за тобой заеду.

N…»

— Ну, все поняли? — Колядный отобрал блокнот и заботливо запер его в шкаф.

Голованову искренне захотелось сказать: «Родина вас не забудет», но он сдержался и лишь скромно поинтересовался:

— И как вам удалось такое раздобыть?

Все оказалось просто и банально. Олег Анатольевич провел его в свою спальню, примыкавшую, по всей видимости, к кабинету Минчева, и… свободно вынул из стены у кровати розетку. Нагнулся, приставил ухо и довольно щелкнул пальцами:

— Слышимость превосходная!

Теперь все стало на свои места. Пенсионер Колядный, имея массу свободного времени и большой опыт работы в органах госбезопасности, регулярно прослушивал соседа.

— Скажите, а «У» — это кто? — уточнил Голованов. — Там у вас за восьмое мая есть какой-то «У» вместо «М»…

— Значит, ничего вы так и не поняли, — укорил пенсионер. — «У» — это урод, подонок, позорящий честное имя работника органов! Восьмого мая он установил прослушивающую аппаратуру в квартире этого спекулянта, но, вместо того чтобы тихо, не привлекая внимания, исчезнуть, начал выпивать из чужого бара. И спекулянт ведь заметил, видно, что кто-то в квартире побывал перестал свои кровавые разборки по телефону планировать.

— Но с чего вы взяли, что установили прослушку? Может быть, это кто-то из знакомых Минчева просто развлекался, шутил по телефону?

— Ну, конечно! И в подъезде тоже кто-то шутя к проводам прицепился, я-то нашу аппаратуру хорошо знаю. Но самое-то главное: упустили же гада. Говорят, застрелился. А награбленное народное добро, а наши секреты?! Вот о чем нужно писать, о чем трубить… Заходите, молодой человек, почаще, я вам еще такого матерьяльчика подброшу!

Голованов в этом нисколько не сомневался. Спускаясь по лестнице, он все повторял: «Ну, дедуля, ну, дает!» И настойчиво пробивалась еще одна парадоксальная мысль: «Не истребить на Руси страсть к стукачеству. Она просто в крови. Но, может, оно и к лучшему?»

Оперуполномоченный Владимиров. 23 июня

Из прокуратуры Владимиров отправился прямо в Покровское-Глебово, но не потому, что Штур приказал, а в первую очередь потому, что сам хотел кое в чем разобраться.

Отчитываясь Штуру о проделанной работе, он не упомянул о том, что больше всего его смущало в показаниях службы охраны. Как могло так случиться, даже предположив возможным незаметное проникновение «форда» с автоматом на борту на территорию комплекса, что никто не бросился выяснять, кому принадлежит машина? Охрана объясняла это недосмотром, своей преступной халатностью: «Столько дел, за всем так трудно уследить». Были они действительно расстроены, были они действительно растеряны. Это как-то не вязалось с уровнем их подготовки, продуманными мерами безопасности, четкими должностными обязанностями и детальными инструкциями по отработке различных исключительных ситуаций.