Репетиция убийства

— Да нет, — уверил Денис. — Все о'кей.

— Замечательно. Приятного дня, господин Грязнов. До свидания, попрощался незнакомец, опуская трубку.

Вернулись Демидыч с Николаем.

— У них что, шестнадцать — магическое число? — предположил Демидыч, когда Денис поставил оперативников в известность о предстоящей встрече.

— Все, как вчера? — спросил Сева.

— Насчет сугубо моего присутствия условий не было, — ответил Денис. Значит, едем все и открыто. Не фига за кустами прятаться.

— Там особо и не спрячешься, — подал голос Коля Щербак.

— Тем более. — Денис прошелся по комнате, задержался у компьютера: белая короткая стрелка неутомимо скользила по бесчисленным коридорам и уровням все того же Пентагона. Макс оторвался от монитора, поднял голову. Найди-ка этот район, где застрелили Тарасенкова, — попросил Денис. Конкретно квартал. И увеличь.

Макс забегал пальцами по клавиатуре. Вышел из программы. Вошел в нужную. Спустя две-три минуты равнодушно заявил:

— Готово.

— Вижу. — Денис неподвижно навис над хакером, вглядываясь в изображенную на экране тщательно вырисованную карту, позвал остальных: Ну-ка, давайте все сюда. Освежим память, не помешает.

«Турецкий нужен, как никогда! — думал Денис. — Где его черти носят вторые сутки! Я же не знаю всех его обстоятельств, а „перетирать“ придется именно „за них“. И перенести стрелку нельзя, так не бывает, не в той стране живем. Это нормальные люди могут деловую встречу перенести… Начинаю брюзжать перед делом — плохой признак. Ну, там, наверху!..» Оставив ребят изучать «входы и выходы», он в который уже раз попробовал дозвониться.

Там наверху его наконец услышали.

— Слава тебе Господи, Александр Борисович! — выпалил Денис, не дав Турецкому даже «але» сказать.

— Что стряслось?! — закричал Турецкий (в трубке явственно слышался рев винтов). — Давай побыстрей, я через две минуты вылетаю с большим здешним начальством, оно ждать не станет, а в вертолете грохот — ни хрена не поговоришь!

— Стряслось! — Денис в двух словах пересказал изыскания Милявского и историю со стрелкой.

— Твои соображения?!

— Если Христич с Хайкиным на короткой ноге, то с заказом на убийство он, скорее всего, обратился к нему. Вы знаете человека на сегодняшний день Христичу наиболее не симпатичного?

— Знаю! Буду предельно осторожен!

— Думаете, вас заказали?

— А чем я не кандидат? Какие еще соображения?

— Я бы хотел выслушать ваши.

— Нет возможности!

— Большое ханты-мансийское начальство рядом? Не можете при нем?

— Да!

— Я считаю, что встреча с Хайкиным — подставка. Мои люди будут записывать разговор, я переполошу дядю Славу, а в итоге получится, что я по вашей просьбе веду незаконное наблюдение за депутатом, да еще и привлекаю муровских оперативников. В общем, целый заговор против Хайкина с вами во главе. Просто так убирать вас Христич опасается, поэтому хочет сначала дискредитировать, добиться отстранения от дела, чтобы потом…

— Согласен! Но надеюсь, что руки у него коротки! Что будешь делать?!

— Поеду, но без посторонней помощи. И ничего записывать не стану.

— Хорошо! Все, давай! Как только смогу — свяжусь!

В. А. Штур. 2 июля

Как ни странно, на этот раз Покровское-Глебово не так уж его и взбесило. «Тогда у меня было куда меньше неприятностей, — подумал он, — и несчастный этот район казался средоточием зла. А теперь средоточием зла кажется собственное начальство, и перед ним меркнут даже ужасы здешней псевдоисторической цивилизации…»

Итак, Марков и Арбатова, Марков и Тарасенков. Кстати, еще и Пак. А вдруг — как ни странно это было бы — эта корейская морда играет здесь самостоятельную роль? Типчик-то скользкий. Надо подумать и над таким вариантом… А что, если связь Арбатова — Тарасенков тоже существует? И тут надо бы прощупать. Все варианты надо проиграть, просто все. Где-то выход есть…

Вдруг у Штура просто глаза на лоб полезли: из машины, подъехавшей к одному из особняков со стороны города, выбирался недавний его знакомец, частный сыщик, как бишь его, ага, да Грязнов же, Вячеслава Ивановича племянник. Хорошенькое дело: вот куда юноша пожаловал, на место преступления, значит.

У «юноши» явно намечалась стрелка: он бросил взгляд на часы, и в ту же секунду из-за угла вырулила машинка покруче, и оттуда выдвинулись два молодых «лба». Следом за ними неспешно выступил пожилой, с иголочки одетый господин. Крупная фигура, суровое лицо, тяжелые веки… Ба! Да это же депутат Хайкин! Уж не с ним ли встречается тут Грязнов-младший?

А как же, с ним… Вон, идут друг дружке навстречу, руки протягивают. Чего этому частнику вообще надо в этом деле? Чего он вечно лезет, путается под ногами?