Репетиция конца света

4. Паспорт на имя Савельевой Л. П., носящий явные следы замены фотографии.

5. Паспорт на имя Кирковской Л. П., находящейся в розыске на территории Российской Федерации за соучастие в совершенных преступлениях. Есть основания предполагать, что фотографии на паспорте Кирковской и Савельевой являются изображениями одного и того же лица, но сделаны в разное время и при разных обстоятельствах. Это подтверждается особыми приметами Кирковской (шрамы на правой ноге, полученные в результате автомобильной аварии). Аналогичные шрамы обнаружены при первичном осмотре на правой ноге Савельевой Л. П.

6. Парик пепельно-русого цвета, подходящий по размеру для головы Савельевой (предположительно Кирковской) Л. П.

Вышеперечисленные документы и вещи были оставлены рядом с трупом Савельевой (предположительно Кирковской Л. П.) неизвестным лицом, предположительно человеком без документов или сотрудником Приокского РОВД Поляковым В. М.

При осмотре квартиры в углу платяного шкафа были обнаружены пакеты с предметами роскоши, как-то: ювелирными изделиями из золота и платины со вставками из драгоценных камней (опись прилагается), антикварные предметы (опись прилагается), предметы женской одежды импортного производства (опись прилагается). Понятые, присутствовавшие при обыске, отрицают, что эти вещи могли являться собственностью Савельевой Л. П., так как не подходят ей по размеру (Савельева очень полная, рыхлая женщина, а вещи, как правило, 46-48-го размеров).

В одном из пакетов обнаружено вырезанное из газеты рекламное объявление следующего содержания: «Сдам бесплатно комнату, а впоследствии обеспечу жильем и материально поддержу девушку, которая соблазнит моего мужа. Писать по адресу: Нижний Новгород, главпочтамт, предъявителю удостоверения 66674390. Непременное условие – наличие увечья ноги».

***

Алена вошла в квартиру, заперла дверь, поспешно защелкнув все защелки, задвинув все задвижки и повернув все ключи, – и замерла, только сейчас вспомнив про Александра.

Припала к двери, так ноги задрожали.

Бог ты мой! А что, если он проснулся? Искал ее? Что он подумал?

А вдруг он ушел, обидевшись?

Хотя нет. Квартиру Алена заперла снаружи, даже при желании не выйти.

Прислушалась. Кругом полная тишина. Александр или мирно спит, или... или просто затаился и сейчас возникнет в прихожей с видом статуи Командора. И хоть при Алене нет Дон Жуана, вид у нее сейчас не менее грешный и виноватый, чем у преступной жены – доны Анны.

И была у Дон Жуана шпага.
И была у Дон Жуана дона Анна...

Кто это? Кажется, Цветаева. Не Ахматова ли? А то Алена частенько их путает.

Дона Анна спит, скрестив на сердце руки.
Анна видит неземные сны...

А это, очень может быть, Блок.

А Алена, очень может быть, была недалека от того, чтобы тоже увидеть неземные сны. Этой ночью. Совершенно как дона Анна – скрестив на сердце руки. И если бы не внезапное появление Кости и Влада...

Она отклеилась от двери и с максимальными предосторожностями принялась стягивать с себя шубку, сапоги, джинсы, свитер... Кое-как распихала все по шкафам в прихожей, прошмыгнула в ванную, набросила скользкий шелковый халатик, причесала волосы, еще влажные от множества растаявших в них снежинок (ну это ладно, можно сослаться на душ), подержала в горячей воде настывшие руки, потерла румяные, замерзшие щеки и прокралась в спальню.

Тишина. Тишина и темнота, чуть рассеиваемая белым, снежным полусветом, льющимся из окна. Ночь перед Рождеством продолжается. Волшебные декорации еще не поменялись.

Среди синих подушек, по пояс укрытый одеялом, спит ее грешный ангел – психолог Александр. Спит... и не похоже, чтобы он просыпался.

Ну и слава богу!

Алена прошла на кухню, согрела чайник, налила полную кружку кипятка и вернулась в гостиную.

Завела остановившиеся часы, включила компьютер – не потому, что хотела поработать, какая может быть работа?! – просто захотелось вдруг музыки, а проигрыватель в спальне, не тащить же его оттуда. Еще проснется психолог!

Поставила диск с записью Кэй Ди Лэнг – тихо-тихо, чуть слышно, – укутала плечи пуховым белым платком и ноги пледом. Глотнула кипятку и почувствовала, что наконец-то начинает отходить замершее, сжавшееся сердце.

Как бы ни тщеславилась она сама перед собой, как бы ни кичилась своей почти безрассудной храбростью, а ведь с жизнью уже почти простилась. Почти не сомневалась, что еще мгновение – и...

Правда, потом, при парнях, Игорь вел себя безупречно. Вот и ломай себе голову, что было бы, если бы в ночи внезапно не прозвучал спокойный голос Кости.

Убил бы ее Игорь? Или... или просто поцеловал бы так, как целовал там, в поезде?

Или будет теперь преследовать именно Михаила, оставив в покое его бывшую жену?