- То есть, ты хочешь сказать, что я сумасшедший? - в голосе Берсеркера вдруг прорезалась истеричная нотка. Он начал медленно, но верно наливаться багровой краской. - Да я здоровее тебя в тысячу раз!
- Тихо, Володька, тихо, - Мичман махнул рукой - мол, нечего так нервничать. - Не кипятись, не чайник. Просто подумай над своими словами, хорошо? Только спокойно, без нервов. Подумай, что было бы, если бы тебе кто-нибудь заявил то же, что только что сказал мне ты.
- А я никому никогда не давал и не дам повода заявить мне
Мичман ничего не ответил. Во-первых, болезнь Володьки зашла слишком далеко, а спорить с больным человеком попросту бесполезно. Он живёт уже в каком-то придуманном мире, встречая в штыки всё, что противоречит этой нездоровой модели - "Я супергерой, а кругом враги". Во-вторых, если и применять к нему какую-то терапию, то лучше всего шоковую. Другая явно не сработает. А для этого не стоило хватать пациента за штаны и взывать к гражданской совести. Берсеркер ушёл, стопроцентно сочтя поле боя своим: раз противник промолчал. Да, он болен, и этим всё сказано.
Мичман с силой стукнул кулаком по бревну, на котором сидел.
"Я должен связаться с "Рэптором". Так дальше продолжаться не может".
Глава 13.
- Я думаю, теперь можно и выпить.
- За успех нашего дела, джентльмены.
Беседа шла на английском языке, одинаково не родном для всех троих. Флавио Торрес даже позволил себе ехидную мысль: цель их встречи была такова, что для неё был бы уместен не VIP-зал дорогого ресторана, а грязная забегаловка в криминальном районе Гонконга.
- За успех безнадёжного дела, как говорят у нас в России, - Таманский посмотрел на свет сквозь полупустой бокал. - Хотя, оно у нас с вами не такое уж и безнадёжное.
- Риск есть всегда, - возразил Торрес. - Мы с вами договорились в общем. Теперь дело за деталями, а дьявол, как известно, прячется именно в них. Ваш план безукоризнен, однако есть масса весьма важных частностей.
- Если не трудно, мистер Торрес, изложите ваши соображения. Что именно кажется вам уязвимым местом нашего - теперь уже общего - дела?
- Китай, - откровенно признался Торрес. - Не то, чтобы я так не доверял китайцам, просто ни один трезвомыслящий финансист не станет складывать все яйца в одну корзину.
- Вы намекаете...
- Нам бы стоило подключить как минимум ещё один канал. К примеру, фирмы с юрисдикцией на малазийском острове Лабуан и на Маврикии, так как они имеют прямые дипломатические отношения с КНР, которых не имеют другие юрисдикции, такие как Британские Виргинские Острова (BVI), Теркс и Кайкос, Невис и Сейшелы. Лабуан же удобен еще и тем, что Малайзия вместе с Китаем входит в Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии, создавшую самую крупную на сегодня в мире зону свободной торговли. На Лабуане и Маврикии и условия регистрации фирм попроще, и налог там пониже, и с властями всегда можно договориться. У китайцев же контроль жёстче, а попытка договориться с чиновниками может закончиться скандалом. А еще в числе учредителей РЕОЛа есть индийские фирмы - если вдруг кому-то из китайцев удастся разнюхать, что в конце схемы стоит именно РЕОЛ, то вокруг нашей чисто коммерческой операции могут начаться совершенно лишние околополитические игры.
Таманский кивнул, при этом бросив на американца острый взгляд.
- Очевидно, у вас уже есть какие-то заготовки? - поинтересовался он. -У нас с китайцами давние и проверенные связи и пока они не дали мне оснований не доверять им.
- И что, вы уже проворачивали через китайцев
Ирония здесь была уместна, и Евгений позволил себе улыбнуться в ответ.
- Тонко подмечено, мистер Торрес, - сказал он. - Ваша правда, это наша первая сделка подобного рода. Именно поэтому то мы и обратились к вам. А для большей доверительности хотели бы попросить Вас объяснить нам, почему Вы прекратили финансирование сети наших дилеров в США.
- Если вас интересуют подробности, можете поинтересоваться у мистера Тайсмана. Не думаю однако, что он пожелает распространяться на эту тему.
- Вот как?
- Это мир бизнеса, мистер Тамански, вам ли его не знать?
Торрес не сомневался, что Таманский и Козырев подготовились к встрече, ознакомившись с его досье. Он был готов к такому повороту беседы, подсовывая этим двоим "наживку", которая прочно засядет в их головах. Поскольку Торрес знал, что большинство даже весьма умных людей судит о других по себе.