Рентген

День, изменивший всю мою жизнь.

Тогда я и не мог подумать, что этот день изменит всю мою жизнь и жизнь тех людей, которые меня будут окружать.

Не успев добежать до колодца, ветер подхватил нашего змея и потянул его вверх. Небо начало сгущать свои краски и вокруг резко потемнело. Наш змей стремительно поднимался все выше и выше, а мы с Алексеем не могли его удержать. Старая проводка, которая выполняла функцию лески, обжигала руки и Леха крикнул мне, чтобы я взял край провода и обмотал его вокруг талии. В тот момент я не мог подумать, что сила ветра и наш самодельный змей поднимет меня в воздух. Сосредоточив свое внимание на обвязывании себя проволокой, я почувствовал сильный рывок и увидел, как стремительно отдаляюсь от земли. Последнее, что я увидел, это было напуганное лицо Алексея.

Я почувствовал, как мои сапоги, один за другим слетели с ног, а потом сильный удар. Меня потащило в сторону колодца, я старался руками ухватиться за землю, но меня постоянно подбрасывало вверх, и снова бросало вниз. Я четно пытался ухватиться хоть за что-либо, чувствовал, как земля забивается под ногти, и куски травы, вырванные из почвы, разлетаются в разные стороны. Потом резкий, ослепительный свет, нестерпимая боль, как будто тысячи нервных окончаний послали сигнал в мой мозг.

Боль была вызвана ударом молнии, которая попала в змея и по проводке устремилась в меня. Порывы ветра ослабевали, и змей теряя высоту, тащил меня по земле. Возле колодца торчала старая арматура и во время удара молнии, мои руки в судорогах ухватили и сжали ее как тиски, а после, я потерял сознание.

Алексей, застыл на месте и пять минут стоял в оцепенении. Придя в себя, он бросился за помощью. Когда меня принесли домой, бабушка, увидев меня, так истошно завопила, что сбежались соседи. Кто то сразу рванул за местным доктором, кто то побежал на почту, звонить моим родителям.

В то время, когда раздался в квартире телефонный звонок, мама была дома, а папа на работе. И, несмотря на то, что мама толком и не поняла, что со мной произошло, она бросилась со всех ног в поликлинику. Папа вел прием, больных, как всегда, было много, но маму это не остановило. Она, как разъярённая фурия, ворвалась в кабинет, схватила отца за руку и через пару минут они уже мчались на машине в деревню.

Что было дальше, я могу только предположить. Думаю, что они продолжали ругаться, мама торопила папу ехать быстрей, и в итоге….. Как мне сообщили позже, попали в автомобильную катастрофу.

Я же пришел в сознание на следующий день. Мои пальцы рук, ладони и глаза были перебинтованы. Я окликнул бабушку, и она сразу же подскочила ко мне, как будто стояла рядом и ждала, что ее позовут. Она, не переставая плакала, но так тихо, что были еле слышны ее всхлипывания. А я через повязку видел ее заплаканное лицо и тоже не мог сдержать слез. Тогда, до конца, я не понимал, почему она так убита горем.

Позже пришел врач. Он долго осматривал мои конечности и много раз повторял, что я родился в рубашке. О какой рубашке шла речь, мне тоже было не понятно, и на тот момент, если честно, даже и не интересно. А вот то, что в меня ударила молния, и через мое тело прошло, как сказал доктор, около десяти тысяч вольт, я стал осознавать, когда он мне стал снимать повязку с глаз, и приподнял веко.

Боль была похожа на выжигание моих глаз увеличительным стеклом в солнечную погоду. Я с возгласом закрыл глаза и уткнулся в подушку. Доктор не переставал повторять, что такой случай, впервые в его практике, и, что он такого никогда ни видел, и даже не слышал. Любопытство меня разрывало, и когда доктор ушел, я спросил у бабушки, чем так удивлен врач? Но, она промолчала. Чуть позже к нам пришла соседка баба Нина. Сидя на кухне, бабушка судорожным голосом рассказывала ей то, что сказал доктор. Я напряг весь свой слух, ведь речь шла обо мне.

Оказывается, доктор сказал, что мои глаза почернели, как будто зрачок покрывает сто процентов моего глаза, а еще, что я не смогу больше видеть.

Я соскочил с кровати и закричал: «Бабушка, бабушка, он врет, я все вижу, я и сейчас тебя вижу».

Баба Нина посмотрела на меня с таким сожалением и тревогой, что мне стало страшно. А моя бабуля подскочила, схватила меня на руки, отнесла в кровать, и долго стояла на коленях передо мной и приговаривала: «Конечно, внучок, конечно…. Все будет хорошо… Ты, обязательно, поправишься…»

С каждым разом, фразу она говорила всё тише, а слезы её текли всё сильнее, и она уже не скрывала их от меня. Я был уверен, что она восприняла мои слова, за детскую фантазию. Но, я не обманывал ее. Несмотря на то, что мои глаза были забинтованы, я видел через повязку… Соседка, не выдержала этой, душераздирающей сцены, заплакала и ушла…

Мне так было жаль мою заботливую бабуленьку, что я решил доказать ей свою правоту:

– Бабушка, родненькая, не плач, я, правда, вижу и тебя, и деда, и все в этой комнате…

– Да, как же так, Павлуша? У тебя же забинтованы глазки,– с недоверием сказала бабушка.