Ренегат

– Ах, простите мне эту глупую мальчишескую впечатлительность – оскалился Коллекционер. – Совсем запамятовал, что разговариваю с матерым… – он осекся, поглядел по сторонам и, сев на край койки, подал Стасу знак придвинуться ближе. – Кстати, ты про Кутузовский рассказывать собираешься?

– Да.

– Обо всем? И личность раскроешь свою популярную?

– Разумеется. Скрывать смысла нет. Узнают – будет только хуже. А в том, что они узнают, я почти не сомневаюсь. Кроме того, откровенность помогает установлению доверительных отношений.

– Доверительных отношений? – переспросил охотник, усмехнувшись. – А тебе не кажется, что при таком раскладе наши потенциальные клиенты могут тебя порешить, сочтя нецелесообразной прикормку целых двух проводников?

– С какого? – пожал плечами Стас. – Я же им скажу, что ты ничего не знаешь.

– Э нет, – Коллекционер помахал указательным пальцем перед носом напарника. – Вот этого делать не нужно.

– Боишься, что тебя самого в расход пустят?

Янтарные огоньки злобно сверкнули из-под капюшона.

– Да не переживай, – успокоил Стас, довольный произведенным эффектом. – С чего бы им тебя к стенке ставить? Ты же заказ на мою голову получил? Получил. Отыскал меня? Отыскал. Но вместо того чтобы тупо выполнить предписание заказчика, проявил смекалку и нашел способ извлечь из непростой, стремительно меняющейся ситуации максимальную выгоду как для себя, так и для клиента. Честь тебе и хвала.

Суровое выражение на лице охотника немного смягчилось.

– К тому же, – продолжил Стас, – я не собираюсь уточнять, что триста шестьдесят золотых предназначаются не мне. Это наш общий гонорар, цена за информацию. С твоей смертью она ниже не станет. Мы же напарники. – Он улыбнулся и хлопнул Коллекционера по плечу. – Забыл, что ли?

– Напарники, – повторил охотник с полувопросительной интонацией, будто услышал это слово впервые. – Угу. Разумеется.

– И давай сразу условимся – переговоры, во избежание конфузов, веду я.

– А мне что делать, если спросят?

– Прикинься идиотом.

Пара желтых огоньков снова резко сузилась.

– Знаешь, Станислав, мне иногда кажется…

Задвижка смотровой щели скрипнула, не дав Коллекционеру развить гневный монолог. В узком проеме появились глаза.

– Мешок на голову и лицом к стене, – распорядился голос за дверью.

– Твою мать, – процедил охотник, поднимая с пола ненавистную тряпку. – А я рассчитывал отведать местных кулинарных изысков.

Оба арестанта выполнили приказ, встав по разные стороны от санузла.

– Руки за спину.

Чья-то пятерня ухватила Стаса за плечо и потянула.

– На выход.

– Аккуратнее, – услышал он голос охотника, сигнализирующий, что камеру они покидают не по отдельности.

Очередная вереница коридоров с мерцающими сквозь ткань мешка огнями завершилась скрипом отворяемой двери и звонким щелчком каблуков.

– Задержанные доставлены, Хозяин! – четко отрапортовал конвоир.

– Благодарю. Вы свободны, – ответил голос, принадлежащий, судя по всему, немолодому человеку, глубокий и спокойный, но в то же время властный, излучающий уверенность и силу.

– Есть!

Каблуки еще раз щелкнули, и дверь скрипнула за спиной.

– Можете снять мешки, – сказал голос.

Стас и Коллекционер выполнили приказ.

– Присаживайтесь, – могучий седовласый человек указал на два свободных кресла.

Его высокую поджарую фигуру плотно облегал отглаженный болотного цвета мундир без знаков различия, поверх белоснежной рубашки с галстуком. Резко очерченное, испещренное морщинами лицо с волевым подбородком и широким, обрамленным почти белыми, коротко стриженными волосами лбом, тянуло лет на шестьдесят. Прищуренные серые глаза под густыми бровями смотрели оценивающе.

– Здесь меня все называют – Хозяин, – продолжил человек, взяв со стола, расположенного по центру серой квадратной комнаты, листок бумаги, и сделал несколько шагов, изучая его содержание. – Но, думаю, вам будет не совсем удобно так ко мне обращаться. Поэтому можете называть меня – генерал, – он перевел взгляд на Кола. – Вы, насколько я понимаю, Коллекционер, охотник за головами, который совсем недавно взял контракт на одну из них, – прицел холодных серых глаз сместился левее. – А вы – Стас, с недавних пор известный под именем Вдовец, который также числится в том контракте, но в несколько ином амплуа. И каждый из вас разыскивается властями города Муром по обвинению в тяжких преступлениях. Рисунок, – взгляд генерала вернулся к бумаге, – честно говоря, паршивый, а вот сумма хороша, но… Глядя на эту сумму, я задаюсь двумя вопросами. Первый – чем изображенный выше субъект отличился перед Муромом? И второй – почему он сидит здесь, целиком, если сумма контракта на его голову превышает муромское предложение за живого на десять золотых?

Стас, переживший за краткие мгновения генеральского монолога целый букет ярких впечатлений, открыл было рот, но поднятая рука Хозяина остановила его.

– Чтобы не возникло недопонимания, – продолжил генерал, – прежде чем вы заговорите, хочу предупредить – к вашей голове прикреплен ценник «даром», и я намерен ее приобрести, если не услышу внятных причин не делать этого.