Ремесло

Крайне важно уметь иногда посмотреть на совершенно готовую, сделанную работу, полюбоваться тем, как все аккуратно прилажено, как все отшлифовано, начищено, упаковано, — и решительно выкинуть к чертовой матери. И начать сначала. Совершенно сначала. Точно так же важно уметь, если надо, сменить первополосную «шапку» ежедневной газеты на совершенно другую за час до подписания, еженедельного журнала — за четыре часа, а ежемесячника — за сутки.

Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни под каким предлогом нельзя разрешать людям в редакции пить водку непосредственно на рабочем месте. Если для этого потребуется драться — надо драться. Если при этом обзывают «держимордой» — надо пропускать мимо ушей.

Я не зря привожу здесь эти цитаты — большинство из них еще пригодится нам в разговоре о том, что такое хорошая и плохая редакция.

20. Мы — секта

«Я все еще помню, с каким трепетом вошла в холл дома номер 444 по Мэдисон = авеню и увидела на стене обложку за эту неделю, увеличенную и подсвеченную. Снаружи имя Newsweek украшало верхушку здания. Его было видно за много кварталов. Мне было 22 года, когда меня наняли секретарем к редактору отдела национальных новостей…»

Так начинаются восмпоминания о журнале Newsweek Элинор Клифт, одного из самых авторитетных политических журналистов Америки. Клифт проработала в журнале полвека, застала и шикарный ресторан Top of the Week на верхушке редакционного здания, оформленный великим архитектором Юймин Бэем, — там брали интервью у Роберта Кеннеди, — и номера в Уолдорф-Астории для сотрудников, задержавшихся допоздна при сдаче номера, и книги из собственного материала, которые Newsweek выпускал по итогам президентских выборов.

Теперь нет больше такого журнала. Но Клифт было что вспомнить — и про щедрость издателей, и про милые странности редакторов, и про самоотверженность коллег.

А вот, казалось бы, совсем другая история — про редакцию, не просуществовавшую и двух лет. «Никто вне стен здания не знал, чем мы занимаемся… Офис был распланирован как попало, места на всех не хватало, было ощущение стартапа — мы и работали как стартап. В те первые несколько месяцев у нас были еженедельные happy hours и посиделки. Я терроризировал коллег, запуская над столами AR-дрон первого поколения. Наша первая праздничная вечеринка была прямо в офисе. Я выиграл конкурс на самый уродливый свитер, обогнав издателя. Мы все нажрались, а некоторые потом заснули в баре».

Это Питер Ха, бывший редактор отдела технологий в запущенной News Corp. Руперта Мердока Ipad-газете The Daily. Проект сдулся быстро, но тем, кто в нем работал, было интересно вместе, и воспоминания у них остались в целом приятные.

Ну и третий сентиментальный рассказ — моего двоюродного брата, Алексея Бершидского.

«Вспоминал сегодня те первые дни в октябре 93-го. Комендантский час, нас развозят по домам по пустым темным улицам на „жигулях“ — „четверках“. А мы делаем это новое телевидение. То есть я-то, сопляк 20-летний, не делаю, конечно. Я так, мимо стою, патроны подтаскиваю. А делают звезды, небожители, с которыми и по одним коридорам-то ходить неловко. И молодые да ранние делают, замечательные ребята-корреспонденты, которым тоже респект и уважуха. И, помню, огромная честь тогда — просто быть, если что, на подхвате». Это Леша про телекомпанию НТВ — не нынешнюю, понятно.

Ни одно СМИ — не навсегда. Какому-то суждено прожить почти 90 лет, как Newsweek, другое просуществует год с небольшим и закроется, не оправдав коммерческих ожиданий инвестора, третье вроде бы и живо — называется так же, даже логотип похож, — но на самом деле умерло или переродилось внутри. Смысл существования СМИ, однако, не только в коммерческом или концептуальном успехе, но и в том, чтобы те, кому довелось работать в редакции, вспоминали о ней с благодарностью и ностальгией.

Тем, кто рассматривает журналистику только как бизнес, эта мысль может показаться крамольной или просто нелепой: ведь СМИ создаются ни в коем случае не для своих сотрудников!

Это как посмотреть. Иной раз совсем нежизнеспособен проект — а и читатели его помнят, и идеи подхватываются, не умирают, и бывшая команда, разбредясь по рынку, делает его в целом лучше. Это я и про «старое НТВ», и про недолговечный журнал «Столица», когда-то выходивший в ИД «Коммерсант», и, скажем, про еженедельник SmartMoney, главным редактором которого я когда-то был. Издатели-то, может, ничего и не заработали, а в целом медийная поляна чем-то да обогатилась.

Понятно, что с такой идеей нельзя браться за выпуск СМИ, но именно то, как чувствуют себя люди в редакции и чему они там учатся, становится иной раз главным и вовсе не бессмысленным итогом деятельности.