Ремарк и миражи

Покинув районное управление Прокуратуры, они вышли на тихую зелёную улочку.

– А ты, Робби, говорил, что твой дедуля занимал – то ли в аргентинской полиции, то ли в городской Прокуратуре – какую-то «скромную и неприметную должность», – пожурила Инни. – А он, оказывается, «известный» и даже «легендарный». Более того, всем обстоятельствам его безвременной кончины присвоен высокий статус – «государственной тайны»…. Как такое может быть?

– Сам теряюсь в предположениях и догадках.

– Ну-ну…. Ещё что скажешь?

– Запоминай, милая, все странности, неувязки и нестыковки. Все-все-все. Даже самые мельчайшие, безобидные и внешне-неприметные. Вечером обязательно обсудим.

– Предполагаешь, что имеет место быть – «серия»?

– Уверен на девяносто пять процентов из ста, – помолчав секунд пятнадцать-двадцать, подтвердил Роберт. – Помнишь утреннюю бабулю из безымянного ресторанчика? Которая, разволновавшись, случайно разбила чашечку из-под кофе?

– Конечно, помню.

– А её слова? Мол: – «Маньяк это. Точно вам говорю. Не сомневайтесь. Он уже второе лето подряд убивает заслуженных пенсионеров из «Эскадрона смерти»…»?

– Считаешь, что старушка говорила про убийство твоего деда, о котором написали в здешних утренних газетах? – задумалась Инэс. – То есть, получается, что Ганс Моргенштерн – до выхода на пенсию – служил в приснопамятном «Эскадроне»?

– Получается, что так.

– Наши дальнейшие действия, господин старший «маньячный» инспектор?

– Первое. Звоним ушлому репортёру Морису Мюллеру и договариваемся с ним об экстренной встрече. Второе. Покупаем сегодняшнюю утреннюю газету «Clarin» и знакомимся с её содержанием. Ну, а с «третьим» и «четвёртым», пожалуй, мы определимся чуть позже. Что называется, в рабочем и рутинном порядке.

– А всяких странностей-то – предостаточно. И здесь, и там.

– Вот и копи их, кареглазка. Потом обсудим. Вечером…

Глава третья Бар «Милонга»

– Может, репортёру – я позвоню? – достав из дамской сумочки нежно-сиреневый мобильный телефон, предложила Инэс. – Во-первых, мы не знаем, владеет ли он английским языком. А если и владеет, то в каком, собственно, объёме? Во-вторых, я – по твоим же собственным словам – являюсь барышней очень общительной, весьма коммуникабельной и, вообще, вызывающей доверие…. Так как, Робби?

– Звони, не вопрос.

– Тогда, любимый, диктуй номер…. Ага, готово. Нажимаю на «зелёную трубочку»…

Через несколько секунд Инни принялась с кем-то активно и живо общаться на испанском языке.

Вскоре разговор завершился, и она, предварительно отправив мобильник обратно в сумочку, объявила:

– Требуемые договорённости достигнуты. Наша встреча с Морисом Мюллером состоится в семнадцать тридцать, в баре «Милонга».

– А сейчас – сколько времени? – спросил Роберт.

– Четырнадцать пятнадцать.

– Хм. Нам дойти до этого бара – минут десять. Даже если брести медленным шагом, то пятнадцать-шестнадцать. Ладно, попробуем убить время посредством чтения местных газет…

Купив в ближайшем газетном киоске утренний номер «Clarin», они отыскали тихий уютный сквер и устроились на очередной тёмно-синей скамье, которых в Буэнос-Айресе, судя по всему, было даже больше, чем разномастных кафешек и ресторанчиков.