Рельсовая война в Полесье

В деревне партизаны пробыли недолго. После привала они снова продолжали путь в лагерь Ельской партизанской бригады, который находился в десяти километрах от деревни Кочище. Через два часа разведчики Семена Шукаловича доложили, что они связались с заставой Ельской бригады. Вскоре навстречу нашим партизанам выехал командир Ельской бригады Антон Мищенко — бывалый, опытный партизан. Он всегда делился своим опытом с другими командирами, подсказывал, как лучше провести ту или иную операцию. Высокий, худощавый, всегда подтянутый, немногословный, он словно забыл то недавнее время, когда любил посмеяться с товарищами, рассказать что-нибудь забавное.

Все его думы были об отряде. В черные дни 1941 года, когда в родной поселок Ельск ворвались немцы, Антон по заданию партии ушел вместе с группой товарищей в лес партизанить. Там они оборудовали первые базы, с боем добывали вооружение и боеприпасы, пополняли свой отряд проверенными, преданными людьми. В боях с полицейскими и гитлеровцами рос и закалялся отряд.

Вот вместе с этой бригадой нам и предстояло выполнить задание, к которому мы так тщательно готовились.

НОЧНАЯ КАНОНАДА

В лагере Ельской бригады всем командирам были точно определены участки действий для каждой бригады, каждого отряда. Севернее Ельска полотно железной дороги должна была взрывать Мозырьская бригада и приданный ей отряд Лельчицкой бригады, а Лельчицкая и Ельская бригады — от Ельска до станции Словечно. Начало «рельсовой войны» было назначено на четвертое августа. Взрыв полотна и мостов должен быть произведен в три часа ночи. По данным разведки, гитлеровцы усилили охрану дороги и пополнили гарнизон станции Ельск.

До железной дороги оставалось еще десять километров. Отряды вышли вечером, когда стало смеркаться, а разведчики покинули лагерь часом раньше. Несмотря на то что к операции подготовились хорошо, партизаны вновь проверили автоматы, винтовки, мины из толовых шашек. Каждый командир ясно представлял свою задачу в общей цели операции «рельсовая война».

Шли осторожно, в колонне по одному. Беленчик со своим штабом находился в голове колонны. Душная августовская ночь. Темнота, испарения от мокрой земли. Перед вечером разразился настоящий ливень. Шли невидимые в темноте люди, упрямые советские партизаны, шли к железной дороге, приглушая шаги, грязь чавкала под ногами. Тяжелые косматые тучи висели над головой, изредка появлялся молодой месяц.

Наши разведчики, которыми командовал Семен Шукалович, решили остановиться на небольшой привал в деревне Ставок, но там не было ни одного дома. Расположились в подвале разрушенной сельской школы. Поставили часовых. Здесь было прохладно, стоял запах сырой земли, тускло мерцала лучина, на белых стенах темнели пятна сырости. В углу из груды кирпичей торчала подставка от глобуса.

Под ступенями лестницы партизаны нашли патефон, видимо спрятанный хозяевами от гитлеровцев. Кто-то начал мурлыкать мелодию белорусского «Крыжачка». Разведчики тесным кружком собрались у горящей лучины, и пламя освещало их небритые лица, черные от копоти и грязи, с воспаленными от бессонницы глазами. Кое-кто дремал на соломе, некоторые лежали в полумраке с широко раскрытыми глазами и, стараясь не пропустить ни одного звука, слушали песню, думая о своем далеком, родном. Шукалович рассматривал карту.

— Хорошая мелодия, — сказал Николай Янковец.

— Да, — нехотя ответили ему.

Болела, видно, партизанская душа от горькой печали.

После короткого отдыха двинулись к железной дороге. Метрах в ста от полотна разведчики залегли и начали наблюдать за вражескими патрулями. Ближе подойти не было возможности, так как гитлеровцы, опасаясь партизан, вырубили лес вдоль железной дороги, создав зону безопасности. Но вот Шукалович и Чурилов передали по цепочке приказ: «Вести наблюдение за дорогой», а сами по-пластунски продвинулись метров на пятьдесят вперед.

Разведчики знали, что на перекрестке шоссе и железной дороги сооружен дзот. От него на расстоянии до пятисот метров вдоль дороги через каждые десять минут патрулируют гитлеровцы.

Когда подошли подразделения и Чурилов доложил обстановку, командиры посовещались: как быть с дзотом? Взорвать его или оставить? Решили взорвать. Если оставить, то из него наверняка немцы откроют огонь, а это значит: неизбежны жертвы. Сектор обстрела со стороны дзота большой. Взрыв дзота был поручен группе разведчиков во главе с Чуриловым. По-пластунски они стали продвигаться к укрепленному пункту.

Прошло несколько томительных минут. Затаив дыхание, партизаны следили за группой смельчаков. Наконец около дзота раздались взрывы гранат. Это Чурилов со своими ребятами. Но, видимо, гранаты не достигли цели. Из дзота застрочил пулемет. Тогда Михаил Роднюк, пренебрегая опасностью, сбоку бросился к амбразуре дзота и метнул туда гранату… Раздался взрыв — и пулемет замолк.

В воздух взвилась зеленая ракета. Это был сигнал, означавший начало выполнения задания. Партизаны энергичным броском достигли насыпи. Первым на нее взбежал возбужденный удачей Роднюк. Он громко крикнул:

— За мной, ребята!