Религер. Последний довод

— Извини меня, Егор, если вдруг тебя обидел. Право, вопрос мой не содержал скрытого подтекста, а лишь выказывал мою заботу о своем брате по вере, — Иванов развел руками, — Но меня действительно беспокоит состояние одного из лучших религеров нашей ячейки. В последнее время мы с тобой несколько разошлись…

— Года два как, — вставил Волков, криво улыбаясь, — Коля, что ты от меня хочешь?

— Я также заметил, что ты несколько неверно общаешься с нашим молодым пополнением, — невозмутимо продолжил свою линию Иванов. — Я стал невольным свидетелем твоей беседы с Таей. Похвально желание помочь и успокоить раненную душу нашей сестры, но, как мне кажется, ты мог бы для этого использовать цитаты из Книги, примеры из жития святых.

— Наверное, — пожал плечами Волков.

— Мне кажется, что ты не сделал это по причине того, что сам уже не веришь и не следуешь нашим догматам.

Голос Иванова звучал все также ровно и монотонно, но в конце фразы в нем проявилась сталь.

Волков шумно вздохнул, выдохнул носом, сжав зубы. Но ответил в тон собеседнику, спокойно и сдержано:

— Я в порядке, Коля. Спасибо за заботу. Зачем позвал?

И удостоился взгляда холодных, бесцветных глаз Иванова. Изучающих. Просчитывающих. Судящих.

— Рад, что у тебя все в порядке, — тонкие, сухие пальцы исполняющего обязанности пробежали по лацкану пиджака, привычно отвлекая внимание собеседника. — Просто, как старший товарищ, я обязан следить за тем, чтобы скорби и искушения светской жизни ни коим образом не влияли на моих братьев по оружию.

Он сделал паузу, после которой сказал, сменив тему:

— У меня небольшое, но важное дело для тебя, Егор. Как тебе известно, в городе сейчас ведется активная работа по пересмотру позиций некоторых конфессий по отношению друг к другу. Вынужденное сосуществование ведет к вынужденным союзам, не всегда понятным и приятным нам, религерам на местах. Но мы видим лишь верхушку айсберга, нам неведомы помыслы и стратегия Старших. Именно их решения приведут нас к победе, поэтому мы не должны сомневаться в них, как не может сомневаться в Истине, единственно верной, открывающей нам глаза, ибо зрячи мы.

— Зрячи, — эхом повторил Егор, не понимая к чему клонит Николай.

Тем временем Иванов запустил руку в один из ящиков письменного стола и достал небольшой конверт из плотной бумаги светло коричневого цвета. Положил перед собой на стол, автоматически выравнивая уголки по отношению к краю столешницы.

— Старшим потребовалось, чтобы мы доставили этот конверт в резиденцию бланцев. Я хочу, чтобы конверт доставил лично ты.

— Я похож на посыльного?

— Егор, это письмо слишком важно, чтобы доверять его технике или почтальону.

— Ты знаешь что там?

— Знаю.

— И что?

— Кое-какие взаимные соглашения. Остальное — это информация не твоего уровня, Егор. Тебе доверено лишь отнести письмо бланцам.

Одноглазый покачал головой:

— Отправь Влада, он с ними на короткой ноге. У меня с их бойцами старые счеты, можем сцепиться.

— Я не желаю обсуждать с тобой свои решения, — отрезал Иванов. — Письмо нужно доставить не позднее завтрашнего дня.

Он замолчал, показывая, что вопрос закрыт.

«Специально гнобит или проверяет? — подумал Волков, задумчиво переводя взгляд то с Николая на конверт, то обратно, — Мда, как не задалось у нас с тобой сразу, так и сейчас мало что изменилось. Хрен с тобой, посмотрим кто кого».

Одним движением Егор встал, в два шага оказался у стола и легко подхватил конверт. Демонстративно осмотрел.

Плотный, внутри — несколько сложенных листов. Без оттисков, печатей и подписей.

— Это все? — спросил Волков.

— Да, все, — ответил Иванов, не поднимая головы. — До свидания. Береги себя. Будь зрячим.

— Будь зрячим, — кинул через плечо одноглазый, выходя из кабинета.

Настроение у него испортилось окончательно.

Глава 6

«— Любая религия должна быть с кулаками.

— Вы пытаетесь сказать, что веру иной раз надо подтверждать силой?

— Нет, я говорю о том, что иной раз одной лишь веры бывает недостаточно».

Ток-шоу «Две стороны»,1998 год

Старенький трамвай загрохотал, преодолевая поворот, лязгнул колодками, затрясся. Выровнялся, пошел ровнее, набирая скорость.

Железная гусеница, натужно тянущая слабо светящееся тело по ночным окраинам.

В пустом вагоне с тусклым, мигающим на перекрестках освещением, чуть заметно пахло горелой проводкой и пылью. Время от времени по ржавым ступеням поднимались тихие люди, садились на холодный пластик сидений, ехали до своих остановок. Потом также тихо уходили, растворяясь в темноте.

Последний на сегодня трамвай шел в депо. Недалеко от депо жил Волков.

Егор сегодня не стал вызывать такси. Не стал ловить попутку, не поехал на маршрутке. В последнее время ему становилось все тоскливее и тоскливее возвращаться в пустую квартиру, поэтому нужен был самый долгий маршрут.

Наверное, это все осень.