Реквием по завоевателю

— Так значит, это и есть ваша наемница Седди? — поинтересовалась Или Такка, выходя из тени крыльца с козырьком и останавливаясь рядом с Синклером.

Мак Рудер подвел Седди к высокой бетонной стене и при этом старался не смотреть на нее. Он повернулся к Синклеру и как-то жалко взглянул на него. Он заметил, что пальцы Мака подрагивают на плече Арты Фера.

Наконец, он как-то нервно кивнул и отошел от нее.

— Г-готово, — с запинкой обронил он, приближаясь к Синклеру.

Он остановился в нескольких шагах от своего командира и обратил отсутствующий взгляд на крышу одного из кирпичных домов. Он даже не щурился на ярком солнечном свете. Удивительно… Что с ним стряслось?

Синклер вытащил свой бластер из кобуры и услышал, как со всех сторон от него тяжело вздохнули солдаты. Этот вздох эхом прокатился по всему дворику и, несомненно, дошел до приговоренной.

Только женщины-солдаты не отворачивались. На них не действовал сексуальный магнетизм Арты. Они смотрели на нее прямо, с вызовом, с ненавистью и только ждали, когда же прозвучит выстрел.

Звонкий голос Арты Фера взорвал утреннюю тишину:

— Грязные риганские ублюдки! Плевать я на вас хотела!

И она действительно плюнула в сторону Синклера Фиста. Тот не стал отклоняться, только направил на нее дуло своего бластера.

Что-то в ее облике заставило дрогнуть руку… Что-то. Какое-то странное навязчивое чувство… Странное чувство. Ему показалось, что он узнал в ней… узнал…

Не может быть!!!

— Господи, — спокойным голосом вмешалась Или. — Неужели эта женщина является профессиональной убийцей?

Синклер не мог оторвать взгляда от этих янтарных глаз. Он отчаянно вызывал в памяти разбухшее, полуразложившееся тело бедняжки Гретты, но оно уже не вспоминалось. — Ну так что? — хрипло спросил он.

— Она убила вашу возлюбленную, насколько я поняла? — Или говорила настолько равнодушно, что, казалось, будто она имеет в виду предметы неодушевленные.

— Д-да. Она… Она… — Его лицо исказилось от напряжения, но фразу закончить он так и не смог.

— Смерть это… Слишком быстро, — заметила Или все так же спокойно и рассудительно. — Иногда она является избавлением от врагов. Избавлением от нашего гнева. Бластер — такое оружие, с помощью которого невозможно практически заставить казнимого вкусить достаточные страдания.

Сердце Синклера словно упало в кадку со льдом. Он продолжал неподвижно смотреть на приговоренную и целиться в нее из своего бластера.

— Могу я предложить альтернативу? — мягко сказала Или.

— Что? — хрипло переспросил Синклер, бросив наконец короткий, но тяжелый взгляд на министра.

Бластер дрогнул в его руке.

— Вам ведь хочется узнать о месторасположении Макарты, не так ли?

— Да. Она ничего не скажет. Мы применяли к ней даже пытку. Электрический шок. Воздействие на болевые рецепторы. Она молчит.

— Синклер, — задумчиво продолжала Или. — Я могу не просто заставить ее говорить, но и говорить с величайшей охотой. Я слышала о том, что Арта Фера сильно переживала то, что своими собственными руками, в сущности, убила возлюбленного и все дело тарганских мятежников.

— Она сделала это.

Синклер рассматривал Арту, прищурясь. Он помнил ее животный крик, когда Бутла Рет умер. И перед глазами возникло выражение лица его матери. Почему он это связывает? Тот факт, что она является наемной убийцей Седди напоминает ему о матери?.

— Поставь себя на ее место, Синклер, — спокойно сказала Или, в глазах ее плясали огоньки. — Представь себе, прожить свою жизнь, зная, что ты предал свое дело. Она бы поняла ваше горе, Синклер. Есть справедливость в возмездии.

— Ты можешь заставить ее говорить? — Дать мне ключ к Седди? — Или рассмеялась.

— Министром внутренней безопасности не становятся без определенных умений. Синклер, я могу заставить ее запеть, и она будет понимать каждое слово, которое произнесет. Она возненавидит себя и все же, в то же самое время, будет не в состоянии ничего поделать.

— Ты не можешь ничего сделать, риганская сука! — закричала Арта, делая шаг вперед. — Я презираю тебя так же, как и этого риганского мерзавца! — Она посмотрела на Синклера с едким презрением. — Или у тебя нет мужества… у такого слизняка, как ты?

Проклятие, увидев ее при свете, он был уверен, что знал ее. Где? Как? И знакомство имело оттенок не враждебности, а безопасности и… любви? Синклер опустил бластер под влиянием смутивших его эмоций. — Очень хорошо, министр, она ваша. Давайте послушаем, как птичка запоет.

Глаза Или сверкнули торжеством.

— Мак Рудер? Мхитшал! Будьте так добры, отведите заключенную в мой ЛС.

— Лучше оглушите ее, — сказал Синклер. — Она опасна.

Он вздрогнул, когда парализатор коснулся тела Арты. Она оцепенела, задергалась и вяло шлепнулась на мостовую. Мак и Мхитшал легко подняли ее и понесли. Глаза Фера остекленели, язык наполовину свисал изо рта.

Синклер сопровождал Или, но он был погружен в свои мысли. Почему он колебался? Ему следовало застрелить Фера. Что с ним случилось? Повлияла ли скорбь о Гретте на его способность мыслить?