Реквием по вернувшимся

– Ничего я не успела, он мне никаких вариантов не оставил, этот козёл. Наверняка не случайно цистерна с водородом там оказалась. Они давно нас выследили, Андрюшка, только удобного случая поджидали. А я как раз и подставилась, покататься вздумала. Свалилась в пропасть вместе с машиной. Там метров сто отвесной стены, а внизу камни. Повезло, что «фиат» ударился о них радиатором, и меня выбросило сквозь лобовое стекло. Повезло, что отстегнула ремень, когда вниз летела, – сама не знаю, зачем, на что надеялась? Если бы не это… Цистерна меня там бы и похоронила, она прямо сверху упала. А так я метрах в трёх от неё оказалась, когда гремучая смесь рванула. Будто огненный смерч прошёлся… Взрывной волной меня отшвырнуло метров на двадцать. И сожгло прямо на лету: одежду, волосы, кожу. То, что об скалу шмякнулось, это половина от меня была. Мясо обугленное, как только на костях удержалось. Головешка головешкой. – Она замолчала на несколько секунд, затем продолжила: – Хорошо, что в том месте никак вниз не спуститься, и вечер уже поздний, темно. Глаза в сторону от пламени отведёшь – ничего не видно. В общем, пока пожарный гидроплан прилетел, я чуть-чуть очухалась и в сторону уползла. А когда потушили, когда полиция ковыряться в железках начала, я далеко была. Так, потихоньку, за камешками, где ползком, где на карачках, домой и добралась. Пока добиралась, мясо обгоревшее регенерировалось, кожа новая наросла. Волосы только восстановиться не успели.

Она невесело хмыкнула, провела рукой по голому черепу. От движения этого корка чёрной коросты на плече лопнула, отделилась, упала на пол. Андрей осторожно коснулся пальцами розовой молодой кожи.

– Так-то, Андрюшка! Получается, не я это. Не та Белка, которую ты знал и любил. Не человек вовсе. Была бы человеком, от меня и косточек бы не уцелело. Монстр я какой-то инопланетный. Может, лучше бы я до конца там сгорела? Или как Ника…

Она подняла голову. На чёрных от копоти щеках блестели две светлые дорожки. Лесовской коснулся губами маленького задиристо вздёрнутого носика.

– Ты не монстр. И будь ты хоть трижды инопланетянкой, всё равно дороже тебя у меня никого нет.

Она смотрела на него. Долго смотрела. Потом ткнулась носом в перепачканную майку.

– А у меня вообще никого, кроме тебя, нет. Может, и не было никогда, только я этого не понимала.

Она вздохнула, провела руками по груди, животу, бёдрам, стряхивая остатки спёкшейся коросты. Подошла к зеркалу, подозрительно разглядывая своё, теперь уж точно, не человеческое, тело.

– Знаешь, наверное, нам придётся поискать другой мир. На Земле не любят инопланетян.

– Мы найдём! И никто не будет совать нос и мешать нам жить так, как мы захотим. Я обещаю!

Андрей подошёл и снова обнял её за плечи. Они смотрели на свои отраженья по ту сторону стекла.

– Ты, правда, веришь, что существует мир, где у людей нет злобы, нетерпимости, страха? Разве что в каком-нибудь Зазеркалье…

– Пусть и в Зазеркалье. Мы найдём его.

Они всматривались в холодную поверхность стекла, словно пытаясь увидеть в ней своё будущее. А за окном плескали в прибрежные камни волны – отныне чужой планеты.