Реквием по мечте

В понедельник утром в камере слегка прибрали. Алка­шей вывели первыми, за ними Тайрона и Гарри. Рука Гар­ри приобрела зеленый оттенок и начала вонять. Охранник вывернул ему руку, чтобы застегнуть наручники, и Гарри, завопив от боли, упал на колени, едва не потеряв сознание. Охранник выкручивал ему руку до тех пор, пока наручни­ки не были застегнуты. Тайрон потянулся, чтобы помочь вопившему от боли другу, и тогда один из охранников вре­зал ему дубинкой по голове, а когда он упал, добавил бо­тинком по ребрам и животу: никогда не тяни ко мне руки, черножопый. Они застегнули на нем наручники, подняли его за воротник на ноги и прилепили на голову нашлепку, прежде чем повести вместе с Гарри к судье. Их швырнули на кресла. Гарри продолжал стонать и падать вперед, и сто­явший рядом охранник приказал ему заткнуться, втолкнув обратно в кресло. Какой-то мужик в костюме сел рядом с Тайроном и начал объяснять ему, что его назначили пред­ставлять их в суде и зачитать список обвинений, и тело Тайрона дергалось в спазмах боли и тошноты и судорог, и пот разъедал ему глаза, он пытался вытереть пот плечом, но каждый раз, когда он двигался, охранник бил его по го­лове, и в глазах Тайрона было мутно, и его голова падала ему на грудь, а мужик говорил, что если его признают ви­новным в бродяжничестве, то ему дадут всего лишь пару недель работ. Когда тебя выпустят, тебе дадут билет на авто­бус до Нью-Йорка. А где наши деньги? А у вас были денги? Тайрон несколько секунд смотрел на него, моргая, пытаясь разглядеть его: у нас была тысяча долларов, мужик. В отче­те ничего об этом не говорится. Тайрон смотрел на него еще пару секунд, потом пожал плечами. Что там с Гарри? Он же болен. Вас обоих осмотрит доктор перед отправкой в трудовой лагерь. Ох бля, как же хорошо было прошлым летом.Никаких проблем. Все катилось ровно, и каждый день был как праздник. Чиерт!

Мэрион сидела и смотрела в одиночестве телевизор. Когда вечеринка закончилась и она возвращалась домой, ей при­шлось сильно постараться, чтобы не думать о том, что она сейчас чувствовала. Она была наивной. Она понятия не имела, чем ей придется заниматься с другими девушками. Она знала, чем ей придется заниматься с мужчинами, но секс с девушками шокировал ее. Ее чуть не стошнило. Од­нако она знала, почему она делает то, что делает, и от это­го было легче. И только потом, когда все кончилось, она стала вспоминать все те книжки, которые она читала, те фотографии, над которыми она хихикала. Ее тревожило не то, чем она занималась, а то, с какой легкостью она на это пошла. И когда она делила героин с другими девчонками, она знала, что это того стоило. Когда она вернулась домой и сделала укол, все ненужные мысли растворились в геро­ине, и она даже не стала принимать душ, это может подо­ждать до завтра. Она просто растянулась на диване перед телевизором, не обращая внимания на запах, идущий от ее тела и губ, думая снова и снова, что Большой Тим был прав, героин превосходного качества. Этого ей хватит на­долго. Она улыбнулась про себя. И там, откуда его достают, есть еще, и главное, ей не надо ни с кем делиться. Я могу за­шибить столько, сколько захочу. Она обняла себя за плечи, улыбаясь, я всегда смогу чувствовать себя так, как сейчас.