Реквием по мечте

Тайрон Си Лав сидел на краю кровати, потирая голову и пытаясь понять, что происходит. Он слышал, как ветер сотрясает окна, – пипец какая холодина, – а ему скоро снова надо на улицу. Чиерт! Кажется, еще недавно было лето и они тусовались в морге, кайфовали, а теперь сраная зима, и дни и ночи будто наезжают друг на друга, и каждый день тянется тысячу лет, и будто не было никакого лета и больше никогда не будет. Что-то где-то не задалось. Еще недавно у них все шло нормально, они приносили домой кучу денег каждый день, а теперь им приходится собирать по центу, чтобы как-то протянуть еще один день без ломки. Чиерт! Блядские улицы, братка, это уж точно. Он повернулся и посмотрел на свернувшуюся калачиком Элис. Из-под одеяла виднелась только ее макушка, девушка казалась такой довольной и умиротворенной, но скоро она проснется и захочет укол. Бля, эта сучка бессонницей не страдает, это уж точно. А если не спит, то залипает. Он улыбнулся: но она все равно отличная баба, прирожденная шлюшка. Он продолжал чесать голову и слушать ветер за окном. Дорогое барахло, легкие деньги, а теперь не могу даже на укол наскрести. Чиерт, откуда же на них это свалилось? Все было так здорово, мы с Элис просто лежали в этой кроватке, и окно было открыто, и занавески развевались от бриза, и мы трепались о всякой ерунде, а теперь чертов ветер того и гляди снесет на хер весь дом. Блин, кажется, кроме неприятностей ничего в жизни не осталось. Не понимаю я этого. Просто не понимаю. Хорошо, что есть деньги на сегодняшний замут. Если, конечно, этот замут вообще состоится. Кто знает, может, какие-нибудь чувачки решили собрать в кучу народец с деньгами и ограбить их? Понятия не имею, что там вообще будет, друг, на улицах становится очень опасно, нах, каждый день все хуже и хуже. Большая рыба кушает маленькую… Бля, если ты маленькая рыбка, считай, у тебя большие проблемы, брат… серьезные проблемы. Ничего, кроме неприятностей. Мы должны держаться и не сдаваться. Хотя бы для того, чтобы замутить сегодня без проблем. Нам нельзя оставаться там, на холоде, и крутить своими красивыми задницами, черт, ненавижу эти заморочки. Он встал и пошел в ванную, оперся на стену одной рукой, встал над унитазом, держа в другой руке свой прибор, и, обозрев его со всех сторон, стряхнул с него последние капли. Черт, скоро мне снова надо вылезать на этот блядский холод. Надо бы потрахаться перед выходом. Он присел на кровать рядом с Элис, слегка стянул вниз одеяло, погладил ей шею, перевернул на спину и поцеловал взасос, одновременно лаская рукой ее груди: давай, женщина, просыпайся. Если мне захочется мертвую киску, я и в морг могу пойти. Элис, моргая, недоуменно смотрела на него: тебе чего? Чиерт, а как ты думаешь? И он перебрался через нее на свою половину кровати и притянул ее к себе. Я хочу немного той сладкой штучки, которая у тебя там, женщина, – и он погладил ее живот и ниже, целуя ее в шею, и Элис захихикала, пытаясь проморгаться, я ведь еще даже не проснулась и не поправилась. Чиерт, твой папочка сделает тебе укольчик, женщина, – и Тайрон Си Лав собрал любовного жара сколько смог в своих костях, мышцах и мозгах, чтобы оградить себя от холода и самого страшного, что могло произойти этой ночью.

Это была самая странная ночь и самое странное зрелище, которое когда-либо наблюдалось в районе. Капитан местного полицейского участка был заранее поставлен в известность о том, какой именно район будет взят в кольцо, чтобы в его границах был обеспечен полный контроль и порядок. Словно ты пробирался по полю битвы в разгар сражения, и внезапно, повернув за угол, вдруг обнаружил себя в демилитаризованной зоне. Улицы были пусты. В заброшенных зданиях не горели костры. Не было видно даже одинокого бомжа, укрытого матрасом. Зона запустения тянулась на пять кварталов в радиусе от точки «икс». В этой зоне даже не было полицейских машин – они патрулировали границы. Проникнуть туда можно было, только пройдя через один из спецпостов, где ребята с автоматами-«томпсонами» и рациями обыскивали каждого, прежде чем пропустить внутрь. Все оружие оставалось за пределами зоны. Когда чувакам говорили, чтобы они сдали оружие, те кричали и матерились. Че за херню ты несешь? Ты хочешь, чтобы я вошел туда с пятью сотнями, купил героину и меня бы тут же кинули, на хер? Бля, да ты просто мозги просрал, мужик. Тогда, считай, ты потерял свой кайф, гондон, ствол «томпсона» направляется парню в лицо, и тот разворачивается и уходит, матерясь и плюясь во все стороны, а через некоторое время возвращается уже чистый. Я все заныкал, вашу мать. Они тщательно обыскали его и кивнули, пропуская внутрь. Если меня там кинут, я с твоей жопы не слезу. Ага, подай на меня в суд. Парень продолжал материться себе под нос, но все же пристроился к очереди, растянувшейся на кварталы, хотя на часах было только 8.30, а барыга должен был приехать к десяти.