Реквием по мечте

Холодильник хихикнул, когда Сара намазала большой кусок мягкого сыра на разрезанный вдоль рогалик. Смейся, смейся, умник лысый. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Она показала холодильнику язык и медленно, очень медленно, откусила от обильно смазанного сыром хлеба, причмокнув и облизав губы: я тебе еще вот что скажу, господин Хи-хи, на обед я съем селедку, и, может, даже не всю, оставлю немного на ужин. Она громко напевала, с любовью намазывая сыром вторую половину рогалика, и, подняв бровь, с презрением посмотрела на холодильник, который все еще смеялся, думая, что ему удалось победить Сару Голдфарб в войне с калориями, но Сара только покачала головой: мне на тебя накакать, цэрэушник. Думаешь, выиграл войну, да? Зато я тебя одурачила, всезнайка. Холодильник расхохотался, сказав, что он слишком стар, чтобы повестись на ее уловки. Сара отмахнулась от его слов: я знаю, что ты старый, я каждую ночь слышу, как ты хрипишь, сопишь, пукаешь и стонешь, но ты не такая уж важная птица, как тебе кажется. Холодильник засмеялся еще громче, когда Сара макнула в кофе кончик датского рулета, аккуратно откусывая, чтобы не капнуть кофе на скатерть. Да, это не похоже на грейпфрут или яйцо. Радуйся, радуйся, пустоголовый мой дружок. Вот сейчас я позавтракаю и пойду к своим поклонникам. А может, тебе лучше прошить швы на платье, а то они расползаются, ха-ха-ха. Сам ты ха-ха-ха. Когда я буду zophtic и меня покажут по телевизору, я с тобой даже разговаривать не буду. Попрошу кого-нибудь выбросить тебя на помойку. Свои руки я даже пачкать не стану. Ишь, – она дернула подбородком и снова начала напевать под нос, доедая пирожное, потом помыла посуду и переоделась, чтобы выйти на улицу и присоединиться к сидящим на солнышке соседкам. Она прошла мимо холодильника, который смутила ее последняя ремарка, с выражением триумфа на лице. Соседки ее уже ждали и, когда она вышла, предоставили ей лучшее место, где солнце светило дольше всего. Сара села, и споры о том, в каком именно шоу ей предложат участвовать, продолжились, при этом все с нетерпением ждали почтальона, надеясь, что сегодня именно тот день, когда ей придет ответ.

Гарри знал, что на поездку у Тайрона уйдет не менее двух-трех часов, поэтому он удобно расположился с парой косяков, сигаретами и маленьким радиоприемником, который нашел на столе у Тайрона. Ему чертовски не нравилось находиться так далеко от места событий, да еще так долго, но он также понимал, что не выдержит долгого ожидания, сидя в кафе. Тем более там бы он слишком выделялся. Он аккуратно разложил пакетики и сахар на столе, потом нахмурился, подумав о том, что будет, если кто-нибудь зайдет в квартиру и увидит картину приготовлений. Он огляделся вокруг в поисках места, где в случае чего можно все спрятать, однако быстро раздумал, не найдя ничего подходящего, и вообще, какая разница, разве можно арестовать человека за сахар и пакетики? Несколько раз затянувшись травой, он потушил косяк, прикурил сигарету и, расслабившись, стал слушать музыку. Через несколько минут музыка казалась уже не такой дребезжащей. Чем больше он слушал радио и чем больше курил травы, тем приятнее казалась музыка. Правда, она звучала очень даже неплохо. Когда сидишь в дерьме, любая мелочь – уже что-то. В любом случае это лучше, чем ничего. Помогает убивать время. Скоро вернется Тай, и мы будем раскладывать товарец по пакетикам, потом найдем пару ребят, которые будут толкать их для нас на улице, и мы уже сможем взять вес… Да, фунт чистого прямо у итальянцев, и дела наши пойдут в гору, GOLDFARB & LOVE INCORPORATED – никаких там сраных сокращений типа Inc., и у нас будут черно-белые пакетики, хахаха, типа, равные возможности для всех. Черт, и никто не знает, насколько мы сможем подняться. Мы не будем торчать, мы не подсядем, и мы справимся, черт побери. Мы быстренько замутим этот фунт чистого…

Сначала деньги пересчитал Гарри, потом результат проверил Тайрон: ништяк, детка, здесь семьдесят пять штук. Отлично. Я бы не хотел никаких ошибок с этими ребятами, это уж точно. Они в ошибки не верят. Если, конечно, это не их собственные ошибки. Они могут здорово разозлиться. Ладно, давай все запакуем. Мне пора идти. Не хочу опаздывать. Они аккуратно уложили товар в кейс, закрыли его, Гарри надел свой светло-коричневый плащ и темно-коричневую шляпу: пока, чувак. Давай, малыш, все ништяк.