Реквием по мечте

Гарри и Тайрон быстренько собрались в дорогу, поставившись перед выходом, около девяти вечера. Они прикинули, что ночью им удастся избежать всех пробок, а с помощью декседрина они смогут гнать всю ночь без остановки и быстро доберутся до Майами. Гарри испытывал все больше трудностей с поиском вен на руках и ставился в маленькие венки на пальцах, однако и эти вены быстро исчезли, а ему очень не хотелось впустую тратить героин. В наши дни героин стоит слишком дорого. Поэтому время от времени ему приходилось делать уколы в одну и ту же часто гноившуюся ранку на предплечье. Он клялся сам себе, что больше не станет этого делать, однако, когда пора была делать укол, у него не хватало терпения, чтобы найти новое место, и рано или поздно он снова втыкал иглу в этот «колодец», вкачивая в себя еще одну дозу. Тайрон только качал головой: хрень-то какая у тебя, братка, тебе надо учиться искать нормальные жилы. В этом все ваши проблемы, цыпы. Вы слишком нежные. Да все нормально, старик, лишь бы герик попадал туда, куда должен… и лишь бы мы добрались до места.

В день отъезда погода была холодной и ветреной, хотя сухой. Надеюсь, этот сраный обогреватель будет работать, брат. Машину вел Гарри. Тайрон смотрел на датчики температуры, включая обогреватель каждые пять минут и тут же выключая его, когда холодный ветер обдувал его ноги. Только где-то у развязки рядом с Джерси из обогревателя подул теплый воздух: бля, ну наконец-то. Похоже, наша прогулочка будет не такой хреновой.

Они поймали неплохую радиостанцию и несколько часов весело щелкали пальцами и покачивали в такт головами и гнали с предельной скоростью по магистрали, стараясь не нарваться на мусоров, не желая останавливаться по какой-либо причине. Ночь была спокойна и безмятежна. От огней проезжающих машин им становилось еще более уютно и комфортно в теплой машине. Огоньки далеких домов, ферм и фабрик мерцали в холодном воздухе, но все их внимание было приковано к дороге. Время от времени рана на предплечье Гарри давала о себе знать тупой болью, и он слегка шевелил ею, словно баюкая. Периодически Гарри или Тайрон сверялись со счетчиком, объявляя, насколько они приблизились к Майами и к теплому солнцу и кайфу. Да, чувачок, когда мы вернемся с кайфом, то заживем как люди, и все будет круто. Точно, малыш. Мы никому не станем говорить, что у нас целый вес, мы его разбодяжим и будем сливать понемногу, как будто мы сами только что его замутили. Ты чертовски прав, брат. Не хочу, чтобы все эти сопливые торчки ломились в мою дверь. Тайрон чесал голову и смотрел в окно на снежную кашу, серую с черными червоточинами. Изредка фары выхватывали на снегу чистое белое пятно, там, где верхний слой был сдут ветром. Сколько, думаешь, мы сможем взять? Не знаю, чувак, думаю, грамм двадцать. Ты серьезно думаешь, что мы сможем взять так много? Цены нереально подскочили, мать их. Да знаю я, знаю, но, думаю, за штукарь мы сможем взять двадцать грамм, даже несмотря на эту сраную панику. Мы тащим весь товар и берем на себя весь риск. Должен же риск окупиться. Точно, – Тайрон с улыбкой откинулся на спинку сиденья, – тогда до конца зимы у нас все будет круто, друг. Может, я даже куплю себе ультрафиолетовую лампу и буду загорать, как вы, бледные, – и Тайрон блеснул белозубой улыбкой. Глянув на него, Гарри расхохотался, но тут же захрюкал, чтобы успокоиться и не потерять контроль за дорогой. Эй, малыш, аккуратнее, нам еще долго трястись.

Через несколько часов они остановились у ресторанчика «Говард Джонсонс» и, кутаясь в одежду, выскочили из машины. Там они заказали по содовой и пирогу, потом пошли в туалет. Гарри очень осторожно снял куртку и закатал рукав рубашки. Дырка в руке так разболелась, что он прекратил прикалываться и болтать о том, сколько героина они привезут домой. Они с Тайроном некоторое время рассматривали рану: выглядит паршиво, братик. Да уж, хорошего мало, это точно. Гарри пожал плечами: да ладно, я займусь этим, когда мы вернемся домой. Ага, только ты ее больше не трогай, а? Ставься куда-нибудь в другое место. Они разошлись по разным кабинкам, и Гарри попытался найти подходящую вену на правой руке, однако, как ни старался, ничего подходящего даже близко не появлялось, поэтому он снова воткнул иглу в старое проверенное место, чтобы не расходовать героин впустую. Около минуты рана чертовски болела, но дело того стоило, и вскоре боль снова перешла в тупое нытье. Они поели пирога, выпили несколько стаканов содовой и немного покайфовали, придуриваясь с официанткой, потом закинулись декседрином, купили кофе в дорогу и поехали, продолжив свой путь к Майами и новым связям. Некоторое время они ехали молча, слушая музыку и наслаждаясь теплом и кайфом и видением светлого будущего, с улыбкой думая о том, что пришел конец всем бедам и страхам, по крайней мере для них. Потом декседрин развязал им языки, и они снова кивали головами в такт музыке, подпевая и щелкая пальцами и болтая без остановки, и Тайрон опять периодически объявлял, сколько осталось ехать до Майами и новых связей.