Реквием по любви. Грехи отцов

А они все шли и шли вперед. Втроем. Молча. Ни на что не реагируя, и не оборачиваясь. Направляясь прямиком к заброшенным складам, в которых, судя по всему, Дима и удерживал тех людей - сторонников ЛжеГарика. Очевидно, свою машину Паша оставил тоже где-то там. Неподалеку.

Предположения Лизы подтвердились, и вскоре они остановились у его автомобиля. Сокол уселся за руль, раздраженно саданув дверью. А они с Андреем разместились на заднем сиденье. Прежде, чем выдвинуться в путь, Паша завел двигатель, и поинтересовался глухим безжизненным голосом:

- Куда едем?

Лиза и Андрей отозвались практически одновременно:

- В хижину.

- В больницу.

Кивнув (но так и не пояснив, на каком из вариантов остановился), Сокол выжал педаль газа, и машина с ревом сорвалась с места. Быстро. Резво. Стремительно. С каждой минутой все больше и больше удаляя их от старых заброшенных складов. От близких людей. От опасности. Вскоре местность изменилась, и прежние пейзажи окончательно исчезли из поля зрения. Лишь чувство опустошения и всеобъемлющей тревоги, терзающих нутро своими стальными когтями… по-прежнему оставалось неизменным. Несмотря на внешние звуки, издаваемые автомобилем, в салоне царила звенящая тишина. Тишина, устраивавшая всех присутствующих. Ведь каждый из них думал сейчас о чем-то своем. Каждый пытался переварить случившееся, и хоть как-то совладать со своими эмоциями. В этой неравной схватке Лиза проиграла первой. Отвернувшись к окну, зажмурилась до белой ряби в глазах, будучи не в состоянии сдержать слез. Обжигающе соленая влага хлынула по щекам, но девушка даже не пыталась осушить ее. И успокоиться, тоже. Знала, что бесполезно. Ее сердце рыдало. Ее душа кровоточила, заходясь в болезненной агонии. От осознания, что там… на поляне… ничего еще не завершено, что все самое страшное ждет их всех впереди, ее откровенно выворачивало наизнанку. В ней не осталось больше ничего от той наивной девочки, которая смотрела на мир сквозь розовые очки. Которая верила лишь в добро. Нет. Теперь Лиза зрела в самую суть проблемы, и реально оценивала ситуацию. Как и ее возможные… жуткие последствия. Потому и всхлипывала тихонько, чуть ли не до крови кусая губы. И просила высшие силы лишь об одном:

«Пожалуйста! Пусть никто не пострадает! Пусть им хватит выдержки и ума, решить вопросы мирным путем. Пусть они просто… договорятся!»

Однако интуиция подсказывала: после вскрывшейся правды это невозможно.

Будет серьезная стычка. Будут пострадавшие. Возможно, будут даже и…

Глава 77

- Лиза? – заметив ее состояние, Гордеев привлек ее к себе. – Ты чего?

Дрожа, как лист на ветру, она уткнулась лбом в его плечо, и тихо заскулила:

- Правильно ли я сделала, Андрей? Верно ли поступила?

- О чем ты? – недоуменно нахмурился друг.

- О правде, – прошептала Лиза дрогнувшим голосом. – Ведь рассказав ее, я… людей подставила. Ужасных. Жестоких. Очень-очень плохих. Но… живых! Людей, которые кому-то… тоже дороги. А я, своими действиями вынесла им смертный приговор! Я вскрыла ящик Пандоры… Их убьют из-за меня!

- Нет! – яростно возразил Гордеев. – Даже не смей так думать! Если подобное и случится, то уж явно не по твоей вине! Не ты творила всю эту дичь. Не ты десятилетиями проливала кровь. Не ты, а они! И происходило все не под чьим-то давлением, а потому что им так хотелось. Они… могли!

- Андрей…

- Послушай, - перебил он ее, сверкая гневным взглядом. – Всякий раз, когда захочешь пожалеть этих ублюдков, ты… вспоминай, пожалуйста, всех тех… кого сейчас нет рядом с нами по их вине! Своих родителей, моих. Друзей. Знакомых. Всех, кого зацепило. Всех, кого они хладнокровно лишили жизни!

- Явив миру правду, я спровоцировала серьезную заварушку! – воскликнула Лиза, отстраняясь от него. – А вдруг в этой схватке пострадает кто-то из наших? Вдруг, кто-то из них… не вернется домой? Ты об этом думал?

Неожиданно в их диалог вмешался Пашка, неизменно глядя на дорогу.

- Таков наш мир, рыжая! – пробормотал он глухо. – Если серьезной опасности никак не избежать, то тут уж либо ты, либо тебя! И каждый свой путь выбирает сам. Но ты не накручивай себя, почем зря. Надейся, и жди!

Потерянно проведя пальцем по стеклу, Лиза нервно усмехнулась:

- Ну, да. Я и забыла, что у нас осталась одна лишь… слепая надежда.

Резкий ответ Соколовского заставил покрыться холодной испариной:

- Вот и цени ее! Некоторым не дано даже такой гребанной малости!