Реквием неудачнику (СИ)

- Я многое передумал в последнее время и только теперь понял, как тебя мне не хватает. Мы будем счастливы и можем начать всё с начала, потому что Лена, я тебя...

- Серёжа, - прервала она на полуслове, - а ведь знаешь, я так долго ждала этих слов. Вечерами, когда ты исчезал, одна в пустом доме, в мечтах представляла, как ты произносишь их мне. Всего лишь месяц назад была бы, наверное, безмерно счастлива, услышав, а теперь..., - Лена нервно поправила волосы, - пусто, ничего.

Она горько улыбнулась. На душе было паршиво, но надежда ещё не покидала его.

- Лена, я был глуп, знаю, сам всё испортил, но изменюсь. Ты увидишь, я всё исправлю. Лен, я люблю тебя, мы ..., - не теряя надежды, буквально выпалил он заветные слова, хотел продолжить, но...

- Серёжа, не надо, - снова оборвал его бесстрастный голос Лены и, почти как приговор закончила, - слишком поздно.

- Слишком поздно, - обречённо повторил он.

- Да теперь поздно и ни к чему, - как эхо отозвался её голос в голове.

Надежда окончательно угасла. Он бессмысленно взглянул на ненужные теперь цветы.

- Это тебе...думал помириться...теперь...как-то так некуда, - он виновато улыбнулся и протянул ей.

Она, молча, взяла букет, приложила к лицу.

- Спасибо, Серёжа, за всё, особенно за цветы. Они прекрасны и пахнут чудесно...

Её голос предательски дрогнул, в глазах блеснула и покатилась слезинка. В следующую секунду он почувствовал на своих плечах знакомые руки, губы обжёг неожиданный поцелуй.

- А теперь, пожалуйста, иди, Серёжа, - умоляюще попросила она.

Угаснувшая было надежда, снова затеплилась в груди. Перед ним стояла прежняя Лена.

- Лена, Леночка, я знаю, ты ещё любишь меня, - быстро заговорил он, с силой обхватив её за плечи, - ещё ничего не поздно, всё можно исправить, вернуть назад, - с жаром продолжал, целуя в губы, в солённые от слёз глаза, в лицо.

- Серёжа, пожалуйста, уходи. Поздно, ничего нельзя уже изменить, - отчаянно вымолвила она и почти с мольбой выдохнула, - господи, где же ты был неделю назад?

Неожиданно дверь в её квартиру приоткрылась. Оттуда слышался чей-то непринуждённый смех, лилась лёгкая музыка.

- Лена, ты идёшь? Гости заждались нас, - позвал незнакомый мужской голос.

Он понял всё.

- Ты права. Да, действительно, слишком уже поздно что-либо исправить, - глухо повторил он её, медленно повернулся на ватных ногах и зашагал прочь.

- Серёжа, прости меня. Я люблю, и буду любить тебя всегда, - тихо прошептала она вслед, но он уже не слышал этих слов.

Дальнейшее происходило с ним как во сне. В памяти всплывали только отдельные фрагменты: чужие равнодушные взгляды, лицо припорашивало снегом, мелькали дома, проезжающие мимо машины - очнулся в центре города, перед зданием круглосуточного кафе. Заманчивые огни ночного заведения настойчиво приглашали к себе. В тот вечер он впервые по-настоящему напился. Впоследствии привычка залить горе спиртным стала постоянной.

Ежедневные выпивки сказались на нём: исчезла безупречность в ношении одежды, цвет лица приобрел характерный нездоровый цвет. Прежние друзья и товарищи потихоньку сторонились и отошли от него. Он медленно спивался. Скорее всего, при такой жизни его ожидала "канава" - печальная участь местных алкашей, если бы не сон, однажды.

***

Ему снился полузабытый деревенский домик. Ярко светило солнце. Во дворе благоухала сочная зелень. Где-то привычно шумел инструментами отец, рядом резвились ребятишки. Долгие годы разлуки не изменили родные лица и места - всё здесь было как прежде. Неожиданная новость обрадовала его. Он по привычке окликнул своих братиков и сестёр, но ему не спешили с ответом. Детвора продолжала увлечённо копошиться в песочнице, отец также стучал в сарае и тут его осенило. Звуки, несмотря на монотонное перестукивание тяжёлого молота, их не было. Он был чужим в чуждом для него мире. Это открытие потрясло его, к горлу подкатил знакомый ком, захотелось, как в детстве заплакать, излить слёзы незаслуженной обиды. Вдруг, в саду скрипнула дверца предбанника и на пороге показалась мать.

- Мама...? - удивлённо воскликнул он, - разве ты не умерла?

Мать горестно вздохнула.

- Конечно, нет. Разве вас можно оставить одних, вы же пропадёте без меня. Вот и ты, пока меня не было, пошёл по кривой дорожке, - она укоризненно покачала головой, - говорят, и от водки уже не отказываешься. Отец, поди, насколько старше тебя и то только по праздникам позволяет.

- Мам, я больше не буду честно-пречестно, - быстро залепетал он, - а ты, правда живая и не уйдёшь больше? - с недоверием посмотрел на неё.

- Куда же я могу деться от вас, - по её лицу скользнула тень печали, - я всегда была рядом. Тяжело пришлось тебе, сынок, осунулся весь.

Он судорожно кивнул.

- Иди ко мне и тебе полегчает, - протянула мать руки, - в детстве, бывало, плачешь, не остановишься, а как в руки возьмешь, сразу успокоишься. Иди сюда, сыночек, - снова ласково поманила она.