Снова звучит песня «I'm Blue» группы «Eifeel 65», и я стискиваю зубы, допивая остатки пива. Последнее, что мне сейчас нужно, это пустой стакан. Пересекаю шумную толпу своих одноклассников, танцующих в разгромленной гостиной Кирана, когда Себ спускается по лестнице и хватает меня за руку.
— Я только что трахнул Сойер Смит в задницу на столе Дейва Литлмора.
Мистер Дейв Литлмор, отец Кирана, окружной прокурор, он будет в припадке, если узнает об этом. Однако Себ не выглядит слишком обеспокоенным. Выглядит как парень, который только что вломился в заднюю дверь чирлидерши.
— Поздравляю, — говорю я, закатывая глаза.
Еще пива. Мне нужно больше гребаного пива для этого. Я даже не хотел приходить сюда, но отказался от дурацкой вечеринки «Первой ночи» брата Себа в начале месяца, так что у меня действительно не было особого выбора.
Направляясь на кухню, я проталкиваюсь сквозь раскачивающиеся, потные тела.
— В чем твоя проблема, чувак? Ты же всегда говорил, что у Сойер лучшая задница в «Туссене». Несколько месяцев назад ты сказал мне, что хочешь трахнуть ее так сильно, что думал, твои яйца взорвутся.
Я фыркаю себе под нос.
— О, да? И если я действительно так сказал, то каким другом это делает тебя?
— Я лишь контролировал качество, придурок. Не могу допустить, чтобы ты макал свой драгоценный фитиль в потенциально испорченный товар.
— Я бы сказал, что теперь, когда ты засунул свой член ей в задницу, она определенно испорченный товар, — открываю кран на бочонке и начинаю наполнять свой стакан.
— А-а-а, да ладно. Мы же как братья. Братья делятся. Тебе будет приятно узнать, что я не полностью испортил эту тугую маленькую попку. Дай ей неделю, и она будет в порядке.
— Ты отвратителен.
Выпиваю залпом половину пива и сразу снова наполняю стакан. Где-то на этой бушующей вечеринке Соррелл Восс танцует с Эшли и Бет. Прошло три недели с тех пор, как она вернулась из Нью-Йорка, и все было…
Я не могу перестать смотреть на нее.
Не могу перестать думать о ней.
Я. Безумно. Хочу. Трахнуть. Ее.
Никогда не думал о ней так раньше. Так какого черта делаю это сейчас?
Мои щеки вспыхивают от этой живописной мысли, и жар распространяется прямо в мой член. В последнее время я много думал об этом. Был одержим мыслью о том, какова на вкус киска моей лучшей подруги. Я чертов извращенец или что-то в этом роде. Я же, черт возьми, дразнил ее за то, что она жевала собственные волосы, когда ей было пять.
Себ толкает меня, сдвигая в сторону, чтобы налить себе пива.
— Слушай. Все, что я говорю…
— Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. И дерзай, чувак. Хочешь перетрахать половину академии, тогда вперед. Это не значит, что я должен это делать.
На кухне полный бедлам. Группа людей собралась вокруг мраморного острова, играя в игры с выпивкой. Один за другим они вытаскивают маленькие сложенные листочки бумаги из стеклянной чаши, выбирая либо правду, либо вызов. Одна из девушек визжит, когда обнаруживает, что ей выпало обнажить грудь перед всеми в комнате. Она притворяется, что не хочет, что стесняется, но огромная дерьмовая ухмылка на ее лице, когда все-таки задирает рубашку и подпрыгивает вверх-вниз, заставляя сиськи трястись, говорит о том, что ее это совершенно устраивает. Более чем.
На мгновение отвлекшись, Себ таращится на цыпочку, и я пытаюсь уйти. У капитана команды по лакроссу другие планы. Парень сжимает верхнюю часть моей руки, как тисками.
— Мне уже порядком надоело, что ты хватаешь меня, — я добавляю в свой тон нотку злобы.
— Да, ладно. Тебе это нравится, — парирует Себ.
Я собираюсь продемонстрировать ему, насколько мне это не нравится, когда Эшли и Бет входят на кухню, цепляясь друг за друга и хихикая. Они поддерживают друг друга; черт знает, сколько они уже выпили.
Соррелл пропала без вести.
— Я бы определенно ей засадил, — говорит Себ, указывая своим пивом на Эш. — А Бет умоляла тебя о члене с лета. Понятия не имею, почему ты ее до сих пор не трахнул, чувак. Она выглядит чертовски развратной. Я так и вижу, как она лижет задницу, как чемпион. Держу пари, она засунет свой хорошенький язычок так далеко за твой сфинктер, что ты найдешь религию.
— Пожалуйста, напомни мне, почему мы друзья, — рычу я.