Реквием (ЛП)

— Почему бы нам не пойти и не выяснить?

Я не могу дождаться. Тео выпрыгивает из машины и обегает ее, спеша открыть мне дверь. Эта его джентльменская сторона очень далека от того парня, которого я впервые встретила в «Туссене». Он ухмыляется мне, более красивый, чем когда-либо, но выражение его лица резко меняется, когда я вылезаю из «Мустанга». Боль мелькает на его лице. Я поворачиваясь к нему. Парень встряхивает рукой, морщась.

— Боже мой, с тобой все в порядке?

— Да, иногда такое случается. Просто спазмы. Повреждение нервов провоцируется холодом.

— У тебя повреждены нервы?

— Ох. Да, вроде того. Я могу делать большинство вещей, и это меня не беспокоит, но игре сильно вредит. Пластырь немного помогает, кончики пальцев горят немного меньше. Выглядит безумно, но… вау. Ты как? С тобой все в порядке?

— Ты больше не сможешь быть концертным виолончелистом. — Лани сказала мне это в тот день на траве, когда я спросила ее о том, почему Тео всегда один. Я помню, что была очень расстроена и чувствовала себя неловко из-за ее комментария. Теперь я понимаю почему.

Тео выглядит немного смущенным.

— Нет, не смогу.

— Из-за меня.

Парень обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Захлопнув дверь со стороны пассажира, он целует меня в макушку.

— Это был несчастный случай, малышка. Несчастные случаи происходят с людьми по всему миру постоянно. Ты разбила машину не потому, что была пьяна, или устала, или… — пожимает плечами Тео. — Это не твоя вина. Я разбил то окно, потому что мне нужно было вытащить тебя из всего этого искореженного металла. Я бы сделал это снова, и снова, и снова…

— Вся твоя карьера…

Тео берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. Выражение его лица самое серьезное, какое я когда-либо видела.

— Вместо этого я собираюсь стать врачом, — говорит он. — Твой несчастный случай сделал меня одержимым человеческим мозгом. Для меня это очень интересно. Я хочу исследовать виды травм головы и выяснить, как помочь их исправить. Хоть я и не смогу оперировать, но я рад, что у меня впереди совершенно новый карьерный путь. Тот, который я нахожу чертовски интересным. Так что нет, я не буду концертным виолончелистом. Но я все равно буду играть для себя и для тебя, потому что мне это нравится. К тому же моя мама гораздо счастливее, что у меня будет работа, на которой платят в восемь раз больше, чем я когда-либо зарабатывал бы музыкой, и она может всем рассказывать, что ее сын собирается стать врачом, так что все складывается к лучшему.

Я чувствую себя ужасно. Абсолютно ужасно. Есть ли хоть один аспект жизни Тео, который не разрушил несчастный случай? Не имеет значения, что он говорит. Если бы я не была за рулем в ту ночь, машина никогда бы не врезалась в ограждение. У меня не было бы таких испорченных мозгов, и Тео был бы сейчас в «Джульярде», на полпути к осуществлению мечты, которую лелеял с детства.

— Не надо. Не смотри так, малышка. Жизнь имеет странный способ давать нам то, что нам нужно, а не то, что мы хотим. И я клянусь тебе, что со мной все в порядке. Я счастлив.

— То есть, по твоей версии, мне нужна была черепно-мозговая травма? — спрашиваю я немного сварливо, смеясь.

— Может быть. Кто знает? — Тео смотрит на меня сверху вниз с такой уверенностью, с такой любовью в глазах, что мне трудно жалеть себя, или его, или кого-либо еще, на кого повлияло это дерьмовое шоу. — Уроки, которые мы оба извлекли из этого опыта, сформировали нас. Даже сейчас, пока мы говорим, они формируют нас. И определенно они показали мне, какими чертовски чудесными и сильными мы оба можем быть. Я очень долго злился из-за твоей травмы и своей руки, но все, что сделал этот гнев, это скручивал меня изнутри. Сейчас я предпочитаю видеть позитив. Уверен, что все будет хорошо.

Я не имею права сбрасывать со счетов или отвергать слова Тео. Не после всего, что он вытерпел, чтобы быть рядом со мной. Поэтому я киваю, прислоняясь лбом к его груди.

— Ладно. Хорошо. Ты будешь выглядеть очень сексуально в лабораторном халате, доктор Мерчант.

— О, поверь мне, я знаю!

— А-а-а! Такой высокомерный! — я игриво щекочу его под ребрами, не ожидая реакции, которую это вызовет.

— Стой! О боже, ПРЕКРАТИ! Я не могу дышать! — задыхается он.

Я отступаю назад с открытым ртом.

Тео чертовски самонадеян. Он может выбить парню передние зубы одним правым хуком. Парень разбил окно машины и вытащил меня после аварии, прежде чем машина загорелась.

И он боится щекотки?

Тео поднимает палец, склонив голову набок, все еще с дерьмовой ухмылкой.

— Нет. Не говори ни слова. Мы не говорим об этом, Восс.

— Я и не подозревала, что ты такой чувствительный.

— Клянусь богом, я отшлепаю тебя так сильно, что у тебя неделю будет отпечаток ладони на заднице, если ты кому-нибудь расскажешь…

— А что если мне нравится, когда меня шлепают?

— Идем ресторан, пока ты не втянула меня в неприятности, — рычит Тео.

Внутри восхитительный аромат «мандариновой курицы» и «монгольской говядины» ударяет мне прямо в нос. Я чуть ли не падаю на колени и не начинаю плакать слезами радости.

— О, боже мой. О боже мой! — стону я.