Реквием каравану PQ-17

Авиаразведка Северного флота засекла «Тирпица» спустя сутки после лунинской атаки. Под сильным конвоем, таясь под тенью норвежского берега, «Тирпиц» уходил… Он уходил совсем не в том направлении, в каком его ждали англичане, выставившие против него свои линейные силы. Отнюдь, курс «Тирпица» не был и тем курсом, на котором он мог бы столкнуться с караваном PQ-17… Подозрительно малой была и скорость, с какой передвигался флагман гитлеровского флота!

Британский атташе контр-адмирал Фишер навестил Головко:

— Имею хорошую новость для вас я для вашего флота.

— Что-либо о караване PQ-17?

— Нет. Наша разведка установила, что немцы поставили «Тирпица» на ремонт.

А это наверняка прямой результат атаки вашего доблестного офицера Лунина.

— Могу дополнить, — отвечал Головко. — Атака Лунина поразила линкор в его уязвимые места, ибо, как свидетельствует наша авиаразведка, «Тирпиц» уже не бегает, он едва тащится…

***

Обратив внимание на это сообщение ТАСС, гитлеровская разведка докопалась, что отец Н. А. Лунина, старый, слесарь-кораблестроитель, находится на территории оккупированного Ростова-на-Дону. Отец подводника — в расплату за «Тирпица» — был публично повешен гестаповцами на городской площади.

Накануне прихода в базу Лунин обратился к команде:

— Сейчас, конечно, на нашего брата навалятся корреспонденты. Я со всей строгостью предупреждаю — отмалчивайтесь! В наших же интересах, чтобы в печать не просочилась ни одна из деталей нашей подводной тактики. А то, помните, как один чудак напортачил в газете: «Уклоняясь от бомб противника, героические подводники смело нырнули на такую глубину, при которой бомбы безобидно рвались над их головой». Нам не легче оттого, что в редакции кого-то взгрели по шее. Немцы тоже газеты читают, и теперь их бомбы над головою у нас не рвутся… Все ясно, ребята?

— Ясно, — дружно ответила команда.

А в 2 часа дня 9 июля «К-21» уже подходила к причалам базы. Ее встретили здесь Головко и команды других подлодок. На пирсах блеснули медные тарелки оркестра. Завхоз Подплава держал под мышками двух румяных поросят, перевязанных ленточками (по традиции Северного флота победителям-подводникам обязательно полагался поросенок для застолья; две победы — два поросенка; три — так три поросенка!). Лунин издали показал завхозу палец.

— Наш только один! — крикнул он с мостика.

— Один-то один, — отозвался завхоз, — да ведь гитлеровский флагман «Тирпиц» целого свинарника стоит…

Ошвартовались, оглушенные оркестром и визгом поросят.

— А никудышная у тебя борода, — сказал Лунину командир бригады. — Скоси ты ее сразу, Коля…

Здесь они узнали, что «Тирпица» и его эскадру, оказывается, встретила и английская подлодка «Аншейки», но ее командир Уэстмаккот от атаки уклонился. По традиции британского флота, «атака — частное дело командира».

Частное всегда и останется только частным. Спорить тут не приходится: в каждой избушке свои игрушки… «К-21» посетили офицеры с подлодки «Трайдент», не скрывавшие давнего интереса к советским «катюшам».

— Неужели вы согласны показать нам все?

Англичанам объяснили, что гостям, как союзникам, будет показано все. И действительно от них ничего не скрывали. Союзников буквально поверг в изумление дизельный отсек, сверкающий небывалой мощью двигателей.

Внимательно они прочитали фирменную табличку советского завода.

— А мы думали, что у вас стоят немецкие дизеля.

Браман мигнул мотористам, чтобы следили за союзниками. Это было кстати, ибо, верные любви к сувенирам, англичане исподтишка уже откручивали от дизелей гайки и клапаны — на память о «К-21», выходившей в атаку на самого «Тирпица»! На следующий день, уязвленные порядком на наших лодках, англичане устроили у себя аврал. Грязь они гребли ведрами и лопатами (это не преувеличение!). За борт летели объедки, тряпки, драная обувь, дохлые крысы, какой-то невыразимый хлам. После чего англичане пригласили в гости наших подводников. Чисто, правда, но накурено — хоть топор вешай (это на подлодке, где особенно ценен воздух для дыхания). Страшный треск стоял в отсеках — матросы резались в кости. Легкомысленные, мягко выражаясь, фотографии уснащали не только переборки, но даже механизмы. На советских и своих офицеров — ноль внимания. Один наш лейтенант (наивная душа!) спросил союзного лейтенанта — нельзя ли призвать матросов к порядку.

— Можно, — согласился тот. — Но вы же видите — они сидят без фуражек. И пока не наденут их снова, они считаются свободными от службы… Мы решили тоже ничего не скрывать, как не скрывали и вы от нас. Пожалуйста, смотрите!

— А почему вы стреляете по врагу с дальней дистанции?

— Потому что мы еще не записались в клуб самоубийц.

— А зачем выпускать в противника сразу по десять торпед?

— Так больше шансов поразить его… К тому же за каждую истраченную торпеду командир лодки получает денежную премию от фирмы, которая производит эти торпеды.

— А мы их бережем, — признался наивный лейтенант.

— У вас нет короля — богатого, как у нас.

Вскоре состоялось деловое свидание Лунина с командующим флотом.

Вице-адмирал Головко умышленно вызвал подводника на откровенный разговор: