Реквием каравану PQ-17

В мирное время на подводных лодках действовало много различных сигналов, в которых даже старослужащие… подчас не могли разобраться. Война из всех сигналов оставила один — «Срочное погружение!»…

Мы все время внизу. Мы за «все плавание никогда не увидим ни моря, ни солнца, ни звезд. Знаем только свой отсек с его низким сводчатым потолком, холодным светом электрических ламп и неизбежной духотой. И нам всегда голодно.»

Мичман Л. А. Планов. В отсеках тишина

ВЕЛИКОДУШИЕ

Ну, кажется, все. Еще несколько миль, и подлодка войдет в сектор действия своих батарей. Тогда можно всплыть, дышать ветром на мостике. Сейчас в центральном посту, под вырезом люка, соберутся курящие и впервые за много дней будут до одурения сосать самую сласть самокруток. Трудная позиция в водах Варангер-фьорда выдержана. — Два транспорта и тральщик противника они отправили на грунт… Вот наконец долгожданные слова:

— Продуть балласт… на всплытие!

Стрелка указателя глубины потянулась к нулю. Всплыли. Командир лодки отдраил рубочный люк. За ним на мостик выскочил сигнальщик, прижимая к груди фонарь «ратьер». Почти сразу же оба свалились обратно в пост.

— Бери балласт… ныряй! Боцман, циркуляция влево…

Ахнул первый разрыв, и лодку качнуло на киле.

— Неужели свои так встречают? — удивился штурман.

Командир отряхнул реглан от воды, объяснил:

— Всплыли… а там сторожевик наш дымит. Вчерашний рыбник! Ему, видать, только что пушку поставили. Вот он и обрадовался: без привета кидать стал.

Даже позывные не дали, не успели!

Акустик, услышав взрывы, по собственной инициативе привел в действие свою аппаратуру. Лицо его стало озабоченным:

— Наверху идут на нас… стараются!

— Рыбы им мало, — буркнул боцман. — Нас глушить будет…

В посту появился флагманский врач Подплава, совершивший этот поход, чтобы испытать новейшие приемы регенерации воздуха. Тихий и робкий человек, пришедший на флот с научной кафедры, он спросил очень вежливо (даже неподобающе вежливо для такой обстановки):

— Простите, а что тут в данный момент происходит?

— Шарахвут вот нас сейчас, — неласково ответил боцман.

— Не понимаю, по какому поводу… Мы же дома!

— Родные всегда больней лупят.

Акустик доложил, морщась:

— Первая серия… пошла!

Режущий шум винтов корабля пронесся над подлодкой, и со звоном лопнули бомбы. Лодку сильно встряхнуло, с переборок полетела пробка, раскрошенная в труху. Где-то с визгом разлетелись плафоны, стоял глухой стук-это бились электролампы.

— Разворачивается для второго, — доложил акустик.

— Ну разве не паразит, а? — спросил боцман. — Видать, ему эта работа понравилась. Конечно, кидай себе, — это не рыбу ловить?

Бомбы легли рядом. В соседнем отсеке что-то загрохотало.

— А товарищ попался серьезный, — сказал командир, мрачнея. — Эй, в носовом… что у вас там лопнуло?

— Ничего не лопнуло, — ответили из носа торпедисты. — Это бочка из-под сушеной картошки развалилась…

Корабль наверху разворачивался для следующей атаки.

— Вы бы ему посигналили, — подсказал наивный врач. — Мол, мы свои, идем домой, бомбить нас не надо…

— Чем же я ему посигналю? — наорал на него командир. — Или мне палец ему из-под воды выставить?

— Витя, — с укоризной сказал врачу штурман, — то, что ты советуешь нам сейчас, это называется бесплодной утопией.

— А утопия — от слова «утопили», — разъяснил всем боцман.

— Пошла серия за борт, — доложил акустик. — Бросает!

Падающие бомбы издавали на глубине гул и бульканье.

— Знать бы какую он ставит глубину? — сказал штурман.

Но тут же людей стало бить, бросая одного на другого, отсек был наполнен туманом и мелкой пробкой.

— Правильно ставит, собака! — ответил командир. — Уж больно дельно кидает… Ну, как ты, Витя? Потрясываешься?

— Да, видите ли, — ответил флаг-врач, — все дело заключается в том, что трясись или не трясись, а бежать тут некуда!

— И будут, — добавил боцман, — за здорово себе живешь, молодые и красивые покойнички, украшенные орденами и медалями…

— Опять разворачивается, — доложил акустик.

— Будем уходить, — решил командир. — Ничего тут иного и не придумаешь. Он, видать, не отстанет… Вытянемся в море, подзарядим там батареи и уже во всплывшем положении пойдем на базу, чтобы товарищ этот наверху! за чужих нас не принимал.

Так и сделали. Когда со стороны моря показалась подлодка, идущая на дизелях, сторожевик принял с нее опознавательные и точно по уставу дал на нее свои.

— Спроси его, бомбил ли он недавно лодку?

Сигнальщик отмахал вопрос на сторожевик флажками.

— Читай, что он пишет нам в утешение — Сознается, — сказал сигнальщик. — Пишет, что бомбил…