— Невероятно. Папа не станет помогать королю.
— Станет, если сильно надавить. Или еще хуже.
Они помолчали.
— У короля действительно конфликт с Бонифацием, — быстро произнес Уилл, — но он никогда не пойдет против Рима.
— Как же так, Уильям? Ты сейчас смотришь на меня, на то, что сделали со мной по его повелению, и говоришь с такой уверенностью?
Уилл отвел глаза от изуродованного лица Илайи, содрогнувшись как от удара.
— Нет, Уильям, зря ты думаешь, будто в ответ на твои молитвы Бог прислал тебе Филиппа. — Илайя скривился. Каждое произнесенное слово доставляло ему сильную боль. — За его троном стоит дьявол. Но ты его не замечаешь, не хочешь замечать — ведь король обещал помочь тебе отомстить. А что это будут за деньги, которые он в следующий раз даст для твоих шотландцев? — Илайя слабо взмахнул рукой. — Это будут наши деньги. Все вымазанные в крови иудеев.
Уилл закрыл глаза.
— Как тебе не стыдно, Уильям! Как тебе не стыдно отказываться видеть правду. Ты позволил мести захватить себя целиком и теперь пробавляешься пустыми надеждами. Ты презрел данные тобой клятвы. Больше ста лет люди служили идеалам братства, а ты отказался продолжать их дело из-за стремления отомстить. — Дыша с присвистом, Илайя сжал руку Уилла с пугающей силой. — Ты, глава «Анима Темпли», позорно сбежал, даже не попытавшись помешать великому магистру, затеявшему свой Крестовый поход. Но ты не имел права так поступать. Не имел права подвергать забвению дела Эврара, твоего отца, Калавуна, меня. Как ты посмел так безрассудно растоптать наши надежды! Как ты посмел, Уильям! — Илайя вырвал руку и отвернулся, стиснув зубы.
— Не говорите так, Илайя, — произнес Уилл подавленным голосом. — Я не… — Закончить фразу не получилось. Все оправдания бегства из Темпла и отказа от братства застряли у него в горле.
— Ты являлся командором Темпла, человеком чести. Эврар при мне всегда называл тебя достойным сыном своего отца. Тебя избрали главой братства, члены которого сумели подняться над предрассудками своего века. Они трудились на благо всех людей независимо от веры. Ты был таким, Уильям. И каким стал? Злым, ожесточенным. Наемником. Порученцем короля — тирана, вора и лгуна.
— Илайя, прошу вас…
— Филипп такой же злодей, как Эдуард.
Уилл, опустив голову, думал о цели, с какой прибыл в Париж с Уоллесом. С тех пор прошло несколько лет. Филипп продолжал кормить их обещаниями. Уилл думал о мизерных деньгах, которые король давал шотландцам, чтобы они отвлекали силы Эдуарда на севере. Он все это знал, но не позволял себе задумываться. Неспособный двинуться против течения, он старался держаться на воде, дрейфовать. Илайя наконец сдвинул его с мертвой точки.
— Я, — с усилием выдавил он, — не знаю, что делать. «Анима Темпли» возглавил Гуго де Пейро, союзник короля Англии. Тогда в Стирлинге меня должны были на следующее утро казнить, и Эдуард накануне пришел ко мне в камеру. Ему очень хотелось знать, почему я оказался в войске Уоллеса. Так он признался в своем глубоком презрении и к Темплу, и к братству, и к идиоту Гуго, которого цинично использовал, когда была нужда. Нет, Гуго никогда не позволит мне вернуться, я в этом уверен. Робер де Пари, мой единственный союзник в Темпле, и тот общается со мной неохотно. Вот что я наделал. — Уилл вгляделся в свои ладони, почти ожидая увидеть на них грязь. — Моя дочь давно от меня отвернулась. Война, в которой я проливал кровь, затянулась. Уоллес и его люди ушли в подполье. — Он покачал головой. — Понимаете, рабби, я заблудился.
— Надо искать выход. — Илайя нащупал руки Уилла и сжал. На сей раз очень слабо. — Поклянись, что ты будешь искать и найдешь. Поклянись памятью своих близких. Не позволь их надеждам умереть с тобой. Пусть наше дело останется жить в поколениях.
— Но как я смогу?.. — Почувствовав, что руки рабби выскользнули из его рук, Уилл схватил старика за плечи. — Илайя! Вы меня слышите? Я клянусь. Клянусь!
Но мертвый рабби молчал, глядя на него пустыми глазницами.
Пламя свечей колыхалось, и Мартину де Флойрану казалось, будто тени чуть покачиваются.
— Спустя сорок дней почерневший и опаленный свирепым солнцем Персиваль прибыл на эту землю и в отдалении увидел разрушенную башню. — Человек в сверкающем плаще, похожем на рыбью чешую, простер руку.