Ректор поневоле

Узрев запрос, злобное устройство продемонстрировало Нериссе полосу ожидания и принялось грузить результаты. Теперь его следовало не трогать. Если б только она знала, в какой именно базе рыться! Так нет же, приходилось пользоваться общим поиском и надеяться на то, что где-нибудь есть хотя бы упоминание о Марте Моулс.

— Да грузись ты! — прошипела Нерисса. — Ну же! — она едва сдержалась, чтобы не ударить прибор по экрану, раздражённо зашипела и едва не вскрикнула от радости, когда наконец-то на экране начали появляться медленно загружаемые данные.

Первые несколько статей она просто пролистнула. Это были какие-то старые статьи, датированные едва ли не прошлым столетием. Такое Нериссу не интересовало. Марта Моулс вряд ли была уникальной в своём роде, к тому же, в заявлении был указан год рождения.

Наконец-то на глаза Крессман попалась интересная статья. Некая леди Моулс была главной героиней интервью известному журналу, распространяющему в основном новости скандальные и кого-то изобличающие. В статье она громко жаловалась на рассадник разврата, который обнаружила на работе своего бывшего мужа, какого-то там государственного чиновника.

Это было скучно. Нерисса, досадливо скривившись, пролистнула статью до конца и перешла к следующим записям. Марта Моулс мелькала пять лет назад, довольно активно, аж до позапрошлого года… А потом пропала.

Удивительно, но всего этого Нерисса точно не могла знать. Была же какая-то новость, довольно громкая и довольно свежая, за которую всё-таки зацепился её взгляд! Не может это имя оказаться просто похожим на то, что девушка слышала в прошлом…

Она добралась почти до самого конца — там были самые свежие новости, — и застыла от неожиданности, гипнотизируя новость.

Нерисса сгребла со стола все документы, разложила их перед собой на полу, внимательно просмотрела всё. Сомнений быть не могло. Речь шла именно о той Марте Моулс, что так прочно прописалась в академии и оставила здесь огромное количество следов ауры и волшебных подписей на документах.

А самое противное, ни разу не объявилась здесь лично.

Нерисса добралась до конца новости и ошеломлённо ахнула. Неужели такое действительно возможно? Получается, да. Марта Моулс существовала и не существовала одновременно.

Она собиралась вбить в поисковую ленту устройства второй запрос, но не успела. За спиной раздалось тихое покашливание.

Что ж, Нерисса прекрасно знала, как она сейчас выглядела. И платье это обтягивающее. Кто б там ни зашёл, очевидно, ему открывалось прекрасное зрелище на соблазнительную девицу, демонстрирующую ему свою нижнюю часть спины, сидевшую на горе бумажек и тыкавшую пальцем в непонятный экранчик. Или понятный, в зависимости от того, кто пришёл.

Крессман обречённо оглянулась…

Глава четвёртая

Гости и местные обитатели пьяной гурьбой собрались в коридоре шатающейся башни. Наверняка большая их часть уже сбежала, но некоторые, не то чтобы особенно смелые, но уже довольно много выпившие, пошатываясь, медленно плелись по ступенькам. Кто-то застыл от ужаса и испуганно кричал.

Стены трещали. Несчастное строение наполнял странный и очень громкий гул. Многие зажимали уши, стремительно покидая здание, но Альберто себе этого не позволил.

Он чувствовал, что звуковые волны распространялись по всему Змеиному Замку, и отлично понимал, что если не уничтожить его источник, то вся академия превратится в камешки.

— Что происходит? — схватил он пробегающего мимо эльфа за рукав. — Что там творится?

— Молодые выпили и играть на органе изволят, — пьяно хихикнул мужчина, в котором Альберто узнал регистратора. — В две пары рук музицировать-с желают.

— Вашу мать! — выругался Альберто и, отпустив эльфа, помчался вверх.

— Юноша! — крикнул ему в спину эльф. — Не смейте обижать мою покойную матушку. Её достойное имя имеют право порочить только основные пострадавшие: я и папочка!

Ди Руаз не слушал. Проблем ему хватало и без пьяных регистраторов. Музыка становилась всё громче, и причина была отнюдь не в том, что сам Альберто приближался к источнику звука.

В музыкальном зале оказалось пусто. Впрочем, ну как, в зале… Никакого зала уже и в помине не было. Остался один только орган, свалившийся откуда-то с потолка. Прочие инструменты куда-то пропали. Часть из них, несомненно, растащили гости, пытающиеся поживиться остатками былой магической мощи, но большинство волшебных контрабасов, фортепьяно, виолончелей безвременно пали под камнями потолка.

Верхний этаж, тот, где прежде прятался от неуёмных юных музыкантов орган, обвалился. Знаменитый музыкальный инструмент остался цел и невредим, его спасло то, что волшебство защищало свой источник. Он твёрдо стоял на своём старом полу. То, что расстояние между одним и вторым полом, прежде достигавшее нескольких метров, свелось к нулю, тоже не волновало орган. Свою главную роль — колдовскую, — он исполнял надёжно.