Рекрут

Пьяная оргия была в самом разгаре. У хозяина было не очень много фантазии, но зато денег и амбиций хватало. Барон любил заводить себя непристойными порнографическими зрелищами, наблюдая со стороны, как девочек-подростков трахают здоровые бугаи, а бедные девчонки орут, обливаясь слезами, умоляют отпустить их, но это только еще больше воспламеняло садистские наклонности хозяина, и он требовал еще большей жестокости и садизма…

Неожиданный звонок отвлек Барона, и женщины, как, впрочем, и мужчины вздохнули с облегчением.

Барон был явно раздражен, однако взял сотовый телефон в левую руку и поднес к уху с серьгой, одновременно другой схватил Таньку за волосы и ткнул губами себе между ног.

– Слушаю, – зло просипел он.

В трубке послышался дрожащий неуверенный голос, сбивчиво докладывающий о каких-то неприятностях.

– Что? – взвыл Барон и, приподнявшись на кровати, отодвинул Таньку.

Его лицо исказилось злобной гримасой.

– Как на свободе? – заорал Барон и вскочил с кровати в чем мать родила. – Сука! Я тебе за что деньги плачу? Крыса ты эдакая!

Звонивший пытался оправдаться, но все было напрасно. Барон был в бешенстве.

– Если упустишь, я отрежу тебе твой прыщик и заткну его тебе в твою пасть, хорек! – крикнул Барон, бросил трубку и заорал на остальных: – Арбайтэн!

* * *

Небольшого росточка вьетнамец, закончив утреннюю зарядку, состоящую из нескольких ката, поправил свой длинный халат и покинул просторный балкон.

– Что-нибудь случилось? – настороженно спросил азиат Барона, маскируя свое волнение добродушной улыбкой.

Хозяин виновато улыбнулся в ответ своему гостю и компаньону.

– Нет, Нгуен, – как можно беззаботнее произнес Барон, – все в порядке! Так, мелкие издержки производства.

– Они не повлияют на бизнес? – прощебетал собеседник, слегка коверкая русский язык.

– Ни в коем случае, – заверил брюнет, – все остается в силе. Я жду твоих «туристов», как и договаривались.

Вьетнамец внимательно посмотрел на хозяина дома и слегка улыбнулся.

– Холосо! – кивнул он Барону и почти бесшумно удалился в комнату для гостей.

Глава 4

Надежда Макаровна поднялась сегодня ни свет ни заря. Она никак не могла дождаться, когда же закончится эта длинная тревожная ночь. Одинокая хозяйка с облегчением и радостью встретила первые проблески света над городом. И уже совсем стало легко на душе, когда весенние блуждающие утренние лучи солнца позолотили купола церквей и крыши стареньких домов.

Пожилая женщина бодро встала с постели, накинула синий халат и, подойдя к окну, выглянула наружу. Улица была почти пустынна. Только одиноко, что-то бормоча себе под нос, неторопливо подметал мостовую старый дворник татарин Ибрагимов. Печальный взгляд женщины задержался на его нескладной тощей фигуре.

Его рваный армячок был перештопан вдоль и поперек, а стоптанные «вечные» огромные башмаки чудом цеплялись за босые ноги.

– Бедный Камиль, – тихо прошептала Надежда Макаровна. – Боже мой, до чего мы дожили, бедные люди… Что они сделали с нами. Что они сделали с Россией!

И вновь, как и прежде, тревожно защемило сердце, оно учащенно забилось и заныло от не унимающейся в последние дни тупой и безысходной боли. Пожилая женщина отвернулась от окна и смахнула набежавшую слезу.

– Этому не бывать! – твердо заявила пустой комнате хозяйка. – Никогда!

Внезапно она начала задыхаться – это был приступ хронической астмы. Она пошарила в кармане халата, нашла пузырек с лекарством и, вынув из него капсулу, судорожно проглотила ее. Рука дернула ручку окна, и оно распахнулось. Свежий воздух привел Надежду Макаровну в чувство.

Ее умные серые глаза пылали непримиримостью. Она приняла решение, и сердце успокоилось само по себе, а в душе воцарились мир и покой.

Глава 5

Серебристый «Мерседес» постепенно настигал темно-синий «БМВ».

– Твою мать! – в который уже раз воскликнул Макарыч и смачно высморкался в носовой платок. – Твое счастье, Сява, что Лева зацепился за «хвост», не то, дорогой, можно было бы сразу на кладбище катить…

– Да разве я виноват! – взорвался, как пружина, водитель. – Я, что ли, разным молокососам права выдаю?

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Макарыч, – смотри на дорогу, наверстывай упущенное.

До «БМВ» оставалось метров сто, а впереди него маячил вертлявый «жигуль».

– Если сейчас не нагоним, – заметил бородатый, – снова кружить по закоулкам будем.

– Какие закоулки, твою мать! – вспылил полковник. – Он же, гад, из города рвется, на кольцевую… а там ищи его, когда схоронится в стогу деревенском!

Четвертый, сидевший на заднем сиденье и редко встревавший в пустые перебранки, громко откашлялся и тяжело вздохнул:

– Бур – не лох!

Макарыч резко повернулся к огромному квадратному мужику и заинтересованно посмотрел на него.

– Что? – переспросил он раздраженно.

– Бур не пойдет на кольцевую, – уверенно произнес верзила и замолк, уставившись в затылок водителя.

– Почему? – спросил полковник, явно неудовлетворенный ответом собеседника.

Угрюмый мужик на заднем сиденье молчал, было видно, что полковник для него не такая уж большая «шишка».