Рекорд приключений

– Если вы, действительно, невиновны, я охотно помогу вам. Ведь я здесь для того, чтобы найти правду, а не затем, чтобы на кого-нибудь взвалить вину. Поэтому будет лучше, если вы расскажете мне все откровенно.

Он молчал некоторое время, вероятно, для того, чтобы хорошо обдумать историю, которую хотел мне передать. Но он рассказал гораздо больше, чем я ожидал услышать.

– Я бы никогда не совершил никакого насилия над женщиной. Я неспособен на это. Но я, действительно, собирался ограбить миссис Трэмпертон-Смит. Я хотел украсть ее бриллианты.

– Почему вы этого не сделали?

– Кто-то опередил меня. Перед тем как мы отправились играть в бридж, я попросил ее снять бриллианты и оставить их дома. Горничная сунула их в ящик и даже не заперла его на ключ. Выйдя из-за карточного стола, я направился прямо в отель. Вошел в ее комнату и обыскал ящик, где лежали бриллианты. Их не было. Я решил, что или здесь уже был кто-нибудь до меня, или компаньонка миссис Трэмпертон-Смит спрятала их в более надежное место. Я вернулся к игре, пришел в два часа ночи вместе с миссис Трэмпертон-Смит сюда, попрощался с ней в гостиной, выпил виски с содовой и улегся спать. Это все, что я знаю, клянусь вам именем Бога.

– Если вы не нашли бриллиантов, почему же вы не взяли шкатулку с остальными драгоценностями?

– Кто-нибудь мог заметить, что я выношу ее из комнаты, а у меня не было инструментов, чтобы взломать ее. Я не профессионал. В ту ночь я сожалел об этом.

– Понимаете ли вы, что все обстоятельства свидетельствуют против вас?

– Я ничем не могу этому помочь. Я невиновен.

– Подозреваете ли вы кого-нибудь в убийстве?

– Компаньонку. Она слишком умна для должности, которую она занимала. Это таинственная и замкнутая личность. Она, без сомнения, поступила на это место с определенной целью.

– Ваша откровенность не повредит вам. Вполне вероятно, что все произошло именно так, как вы рассказываете – в этом случае вам нечего бояться.

Я вернулся в отель, где нашел Ремингтона, который приехал, чтобы взять на себя официальное ведение следствия. Он уже успел поговорить с управляющим и допросить сторожа и Дженет. И ожидал теперь Сиднея Блюра, протокол которого принес с собой. Я начал его перелистывать без особого интереса. Ремингтон внимательно посмотрел на меня.

– Этот парень ловкий мошенник, – сказал он.

Я покачал головой:

– Когда вы увидите его, вы сразу же убедитесь, что имеете дело с очень нервным субъектом, с неврастеником, совершенно не способным владеть собой. Не знаю. Ремингтон, каково ваше мнение на этот счет, но мне кажется, что душить женщину и видеть, как она умирает, мог бы только человек с очень крепкими нервами. Я думаю, Блюр не мог совершить этого преступления.

Ремингтон отнюдь не разделял моего мнения.

– Не берусь судить об этом прежде, чем не поговорю с ним.

– Позаботьтесь о том, чтобы его до завтра оставили на свободе, – посоветовал я ему.

Я поехал дневным поездом в Лондон и встретился в пульмановском вагоне с мистером Леоном Грантом, который также направлялся в Лондон для переговоров с частным поверенным отеля. Видно было, что происшедшее сильно расстроило его. Он показал телеграмму от сына миссис Трэмпертон-Смит, находящегося уже на пути из Египта в Англию. Телеграмма гласила: «Потрясен. Приезжаю 17-го. Надеюсь, полиция найдет преступника. Полагаю, драгоценности составляли большую часть состояния моей матери. Предлагаю каждому, кто не принимал участия в грабеже, крупную награду за возвращение драгоценностей».

– Я предлагаю объявить награду в 10 процентов стоимости бриллиантов, – сказал он. – Я поговорю об этом с поверенным.

Когда мы приехали в Лондон, я предложил ему место в своем автомобиле. Он отказался, так как с ним был ящик вина, который он должен был вернуть виноторговцу. Я сделал несколько визитов, поужинал в своем клубе и поехал вечерним поездом обратно в Брайтон. В вестибюле я встретил Ремингтона, и мы пошли в бюро управляющего. Мистер Леон Грант выглядел более усталым, чем обычно, и с кем-то взволнованно говорил по телефону.

– Вы не поверите, – сказал он, заметив нас. – Я сегодня днем несколько раз пользовался тем же аппаратом, соединения с которым теперь требую. Телефон был в полном порядке, а теперь никак не могу добиться этого номера.

– Если это Мэйфер 1532, мистер Грант, – сказал я, – то центральная не ошибается. Этот номер выключен.

На его лице отразился ужас. Трубка выскользнула из руки и упала на пол, потянув за собой весь аппарат.

– Что вы хотите этим сказать? – прохрипел он.

– Скотленд-Ярд выключил из сети телефон вашей городской квартиры, чтобы вы не могли позвонить туда и узнать, что ящик с вином, привезенный вами в город, вскрыт, – пояснил я ему. – Дальнейшее относится к вам, Ремингтон.

Ремингтон оказался недостаточно ловким. Правая рука Гранта вынула из ящика стола маленький серебряный револьвер и прижала его к виску. Он был мертв, прежде чем Ремингтон успел прикоснуться к нему. Ремингтон телефонировал врачу. Я стал у дверей, чтобы заслонить вход любопытным. Врач тотчас же явился.