Реконструкторы (сборник)

Тея входила в небольшой штат красоток, набранных Харгафом для собственных нужд. Девушек он держал приблизительно три десятка, однако, насколько мог судить сам Игар, почти ими не занимался, наведываясь в «женский» вагончик крайне редко. Безусловно, конунг являлся здоровым и крепким мужчиной, однако управление кавалерийским корпусом представляло для него, как и для всякого другого викинга, гораздо большую забаву и важность, нежели постельные упражнения с собственными наложницами. Более того, Тею на некоторое время приставили к Игару, и первые две недели она заботилась о нем как могла – готовила, делала перевязку, накладывала примочки и мази.

С приказом о предстоящей военной кампании, всё изменилось. Харгаф велел выслать из лагеря всех лишних слуг и девиц. Вагоны с девушками поставили на колеса, и длинный караван с рабами пополз из лагеря на закат. Горизонт отсутствовал на плоской поверхности Мирового Квадрата, и очень долго, Игар провожал взглядом ту, что стала первым существом, встреченным им после пробуждения. Перед отъездом, Игар даже не успел взглянуть на её лицо, искупаться в удивительных глазах, так долго пленявших его своей бездонной голубизной, – попросту не успел.

Все это, впрочем, являлось лишь прелюдией к большим переменам, о которых новоиспеченный ферьярец ещё не подозревал.

Вечером того же дня полный генерал армии Империи Нео-Мидгард, командующий Третьим кавалерийским корпусом конунг Харгаф Харальдсон созвал экстренное совещание. Как поручик Штаба был приглашен и Игар. Вслед за Краке он и ещё два десятка юных флаг-офицеров вошли в вагончик комкорпуса.

На стульях сидели Герсен, конунг Харгаф и множество прочих офицеров, возглавляющих подразделения Третьего кавалерийского. На большом столе, за которым обычно устраивались еженедельные попойки и застолья, покоилась огромная карта Рэдланда, с четко прочерченной линией фронта, рассекающей континент.

– Думаю, все видели гонца из Сольвара, так что играть в секретность не стану, – сходу радостно заявил генерал конунг.

Все рассмеялись, а Игар при этом поморщился. «Да уж, – подумал он, – с соблюдением военной тайны у викингов дела обстоят ещё хуже, чем с общевойсковой подготовкой, если командующий соединением так начинает сообщение о секретном пакете. Впрочем, как и отсутствие подготовки, плохая «секретность» наверняка компенсируется норманнской психологией. Очень тяжело вообразить верующего в Валгаллу берсерка, предающего свою скандинавскую Родину за деньги или политическое убежище».

– Пакет поступил такой, – продолжал тем временем генерал-конунг. – Третьего дня на юге генштабом разворачивается наступление. Основной удар нацелен на пункты севернее Ошерского озера. Пехотные дивизии будут форсировать Ошеру вместе с корпусами бронекавалерии и выдвигаться по направлению к Воросве и Вороспаулю. Нам, на севере, а также несчастному генералу Габроку на юге Ошерской лужи (при этих словах офицеры захихикали – Игар не понял, смеялись ли они над шуткой командира по поводу «лужи» или же над «несчастным Габроком») приказано поддержать центральную линию одновременным ударом через южные поморские леса. Корпус будет переброшен по Фирретракту южнее Троеугорска (Харгаф провел по карте рукой). У поморов отличная асфальтированная дорога, охранения никакого, одни летающие винтолеты, но нашим силам они не страшны – кишкой не вышли с одним пулеметиком кидаться на имперские корпуса!

Офицеры снова заржали, а воодушевленный поддержкой конунг с энергией продолжал.

– На бросок через чащу по землям южного Серафимья отводится восемь дней. Пройдем насквозь, и выйдем на территорию Саранпала за линией мансийского фронта. Далее рванем по тылам восточнее Ошеры, обрежем коммуникации, в капусту порубим обозы, сожжем станции и склады. Возврат обратно не предусмотрен. В точке чуть севернее Вороспауля, – тут Харгаф стукнул кулаком по месту карте, – предполагается соединение с основными силами. Вопросы есть?

Один из ферьярцев поднялся.

– Что скажут поморы, когда увидят многочисленный конный корпус на своей земле? – обратился к Харгафу Герсен. – Не станет ли это началом войны с Серафимьем?

– Посмотрим, – при вопросе Герсена, Харгаф помрачнел, – сам думаю об этом постоянно, однако генштаб решил, и значит, мы идем через поморян. Их нейтралитет будет нарушен только формально, мы просто пройдем по тракту, без крови и быстро. Никого из местных трогать не будем, – он хищно оскалился, – по возможности, разумеется.

– Серафимье – очень развитая страна. Державой конечно не назовешь – маловата, однако укусить могут больно, – возразил Герсен.

– Да брось ты, – Харгаф отмахнулся, – их городки меньше моего поместья в Бьорне-на-Хаге. Если посмеют стрелять, мне предписано занять Троеугорск, а войскам северного Рэдланда – форсировать Тамойский залив и оккупировать Пятилахтинск. Поморы умны и искусны, однако у них слишком мало людей и слишком много государств на небольшую территорию, чтобы сопротивляться Империи.

Герсен, принимая довод, кивнул.