Река времени

Мы с мамой справляли свадьбу дома, в крошечной квартире бабушки Агриппины. Я вынес из «большой» комнаты в 14 квадратных метров (!) всю мебель на лестничную клетку. Столы стояли буквой Т, верхнюю перекладину которой образовывал большой обеденный стол, к нему был придвинут письменный. Он был накрыт дверью… Все это я ворочал с утра в день свадьбы, пока мать на кухне с сестрой Надей строгала салаты. Посуду взяли напрокат. Стулья у соседей. Чтобы усадить родню со стороны невесты, я сделал лавки, на которых впору было спать… Досок тогда днем с огнем было не сыскать, но я их все же раздобыл в столярной мастерской где-то возле Черемушкинского рынка. Дело было в феврале, и одежда гостей возвышалась до потолка на диване в маленькой комнате. Там же на самодельной полке стоял проигрыватель. Пластинки с танцевальной музыкой были куплены специально по случаю. Танцевали на полутора квадратных метрах в прихожей и на лестнице.

Вино я привез из Тбилиси. Обошлось тоже не без курьезов. По дороге из Бакуриани в Тбилиси я должен был сойти с нашего автобуса по нужде и отстал. Но так случилось, что я тут же сел в рейсовый автобус и добрался до Тбилиси не позже наших. На дворе стоял 1976 год, и вина в Тбилиси нигде не было. Но, как и в случае с досками, задачу надо было решать, и я как-то сумел договориться с генацвали… Когда я появился в аэропорту с рюкзаком «Киндзмараули», «Ахашени», «Мукузани» и «Гурджаани»… наш народ слезно просил продать им хоть по одной бутылке того-сего. Но я сказал, что они все выпьют впустую, а у меня более серьезные намерения… Объяснение было встречено с пониманием и сочувствием…

Туфли за 10 рублей были куплены в «Детском мире», и мать нашила на них цветочки… Платье она кроила себе сама ночью перед свадьбой, а утром его строчила бабушка Нюся и пришивала к нему кружева. Это было платье макси до земли с вырезом на груди. Бабушка Люба критиковала декольте, объясняя человечеству, что платье невесты должно быть скромнее, ибо не в вырезе невестина суть… Позже мама отплясывала в этом платье на Новый год. Это было через год, и мать отрывалась последний разочек на своей работе, уже беременная тобой. Потом пришлось взять больничный, чтобы не было выкидыша…

ЗАГС был в соседнем квартале. Когда мы пришли к нашему дому пешком, я снял с матери Надину дубленку (своей-то никогда не было), поднял маму на руки и внес ее по лестнице на третий этаж в нашу квартиру… Свидетели сзади несли цветы.

Гостей было человек 20, может, чуть больше: мы с мамой, бабушка Агриппина, наши родители, наши братья с женами, Машка с живейшим интересом и пальцем во рту, бабушка Люба, тетя Рита, дядя Сеня, Надежда и Галя, наши свидетели Ира Лосякова с Володей Карцевым и Сергей со Светой Гордюнины, Дюгаев со своей первой женой Тамарой…

С тамадой у нас проблем никогда не было. К незабываемым тостам относятся слова дедушки Пети, сказавшего, что наша свадьба происходит в исторические дни ХХV съезда КПСС, с которого он только что прибыл… Также блеснул красноречием Карцев, пожелавший нашим головам состариться на одной подушке, на что я ядовито осведомился, можно ли менять наволочки…

Перед нами на столе стоял торт с шоколадным зайцем, и Машка подползла к нам под столом и спросила, можно ли ей съесть ушки у зайца. И мать, наша мать (!), пожалела рушить этакую красоту и предложила Машке съесть хвостик. Хвостик бедная Машка кушать не пожелала. Так заяц навсегда и остался с ушами, ведь никто не решился на них замахнуться.

Из подарков запомнилась сковородка от Светы Гордюниной, которой мы пользуемся по сию пору, да детская игрушка – кораблик, который нам преподнесла Машка. В нем лежали 180 рублей от родни со стороны невесты – деньги по тем временам немалые, предназначенные на покупку байдарки RZ-85, которая только вошла в моду вместо осточертевшего «Салюта». Каково же было разочарование родни, когда мы купили на эти деньги, объездив всю Москву (!), кухонную мебель, остатки которой вы потом могли наблюдать на Ленинском проспекте, где колонка из той мебели висела у нас в туалете, набитая моими инструментами.

Вот пришлось все это вспомнить, что мы вместе с матерью и сделали не без удовольствия. Она даже лукаво спросила:

– Ты доволен, что на мне женился?..

– Ну, как не быть?!

Владивосток

Уже сильно после защиты кандидатской у меня был какой-то «кризис жанра», и я решил начать жизнь сначала, покончить с Москвой и податься куда подальше. Решил ехать во Владивосток. В те времена дальше уже ехать было некуда, разве что в Магадан. И вот я поехал встречаться с ректором Владивостокского университета. Он был какой-то профессор истории КПСС, а в это время в Москве в Институте марксизма-ленинизма проходило совещание ихнего брата, и он туда приехал. Я как-то вошел в это здание, куда никого не пускали, разыскал моего ректора, мы с ним поговорили, и он сказал:

– Приезжайте.