Река Снов 5

Я еще раз занялся лечением ноги, и теперь ночью смогу пойти на охоту за вампирами. Благо брат с семейством останется у родичей, а мама часов в десять всегда уходит в свою комнату и практически сразу засыпает. Посмотрим, найдется ли неосторожный вампир, которого демоны внутри него подтолкнут навестить нас. Вообще удивительно — судя по сведениям учителя, вампиры в городе множатся, зато упырей стало меньше, раза в два от обычного уровня. Другие представители нечисти в городе бывают совсем редко. С чем это связано — просто так совпало или разная гадость друг с другом конкурирует? Вообще у вампиров для роста их поголовья есть шанс воспользоваться путем обращения, а вот упырь так числом не вырастет. Может, удастся поговорить с вампиром? Но они лгут, как дышат, то есть если даже скажут что-то, то это не значит, что действительно так и есть.

В ночи мы с Лео вышли на охоту, но сегодня боги были милостивы к вампирам, и нам никто не встретился. Другие твари — тоже. Походив так часа два, мы решили, что отыграемся на вампирах в другой раз, оттого и вернулись. Лео попытался вспомнить еще пару эльфийских заклинаний, но не преуспел в этом.

Завтра познакомлю учителя с теми, что восстановлены и мы продумаем, когда их испытать…

А сегодня… собственно, это тоже уже наступившее завтра — спа-а-ать…

За этим последовал сон, которому я ужаснулся. Нет, мне лично в этом сне не пришлось умирать или мучиться. Я стал Повелителем мертвых и двинул армию мертвецов на Эрал. Вставали не только человеческие костяки, вставили и павшие животные, и даже убитая нечисть. Поток смерти перевалил границу Эрала и остановился только в Пустых землях, когда я скомандовал мертвым: «Падите!» И они пали. За моей спиной осталась пустыня. Эльфийские деревья сломаны, трава вытоптана, о самих эльфах и вспоминать не надо. Их просто не осталось в живых.

И я отер с лица трудовой пот, ощутил глубокое удовлетворение от проделанного, и стал думать, какие эльфийские пущи умрут следующими. Взор мой обратился к тем четырем пущам, что находятся близ ярославских границ и тогда настал их черед…

К счастью, я проснулся и не увидел, как это произойдет.

Я сел на постели и потрясенно вгляделся в привычную обстановку. Это что — сумасшествие или я действительно ношу в себе Повелителя мертвых, и, пока я бодрствую и делаю добрые дела, то этот ужас спит во мне, но периодически он выплывает наружу?

А что будет, если он вырвется на свободу наяву? Взгляд мой остановился на кольте и довольно долго не хотел сдвигаться с него. Это лучше, чем стать предметом всеобщей ненависти и проклятий на многие века.

На часах три, мерно стучит будильник, из форточки тянет холодом, подушка мокрая от пота, в мыслях смятение. И немного болит голова, а вот с чего — не знаю.

В комнату вошел Лео. Наверное, возвращался с кухни, где пил воду. Вспрыгнул на стол и уставился на меня ярко горящими во тьме глазами.

— Знаешь, Лео, мне сейчас приснился ужасный сон. Что я стал Повелителем мертвых и превратил Эрал Эльфийский в кладбище. Затем я занялся другими эльфами, но проснулся раньше, чем увидел, как уничтожил их. И по мановению моей руки вставала даже убитая нечисть и нежить!

Как такое возможно?! И неужели это правда?

Лео оказался рядом со мной.

— Это сон. Маета души. То, что сбывается или не сбывается. И никто не может сказать, что будет с тем, что сегодня увидел во сне — произойдет ли оно или нет. Да, очень легко, когда ты опасаешься измены вассалов и увидишь подобный сон, признать его ниспосланным богами и устроить «Красный понедельник».

«Красный понедельник» — это не совсем правильное название, потому что тогда аборигены так этот день недели не называли. А как? Везде по-своему: в Армире — «День вчерашнего вина», в Вираце и Мариане — «лунный день», нордлинги — «День Локи».

А в тот день, в 93 году до пересечения сфер, на плахе в городе Инаре легло двадцать четыре барона и рыцаря. Их сюзерен испугался мятежа, про который ему нашептали предатели. Якобы все должно было состояться еще через день. Вот сюзерен его как бы предупредил. После чего еще четыре года воевал с их возмутившимися родственниками, пока при осаде замка Бейтен стрела не угодила ему в шею. Бывают такие странные стрелы, которые выпускают спереди, а они попадают в цель сзади. Сюзерена уже давно нет, нет его государства, жива лишь память о драме на рыночной площади Инара.

Но Лео явно что-то еще хочет сказать.

— И еще скажу тебе. Умному приходят глупые мысли, доброму — злые, прижимистому — щедрые. А вот следовать им они не обязаны. Я даже думаю, что такие мысли ниспосылаются для того, чтобы на них выработался иммунитет, как на прививку коровьей оспы. Чтобы потом лицо не выглядело, как место обстрела гаубичного дивизиона. Только пришлые ее делают, а аборигены нет. Хотя знают и могут. Ты понял, что я хотел сказать этим?