Река Снов 4

Сложные задания на этом закончились, а мы с Андреем переместились на кафедру и помогали с разбором бумаг в архиве кафедры и факультета. В Академии очередной раз сменилились заместители ректора, и новоприбывшее начальство принялось наводить «порядок». В основном это вылилось в попытки доказать, что что-то делалось неправильно, с нарушениями, и даже вообще без разрешения. Учитель объяснил, что при разборе бумаг надо будет искать резолюции прежнего начальства в левом углу документа. Обычно они делались красными чернилами, хотя случались и исключения из этого правила. Если окажется, что нужные резолюции есть на бумагах, то все будет нормально, и новые люди займутся чем-то более безопасным. Мне не хотелось, чтобы учителю было что-то плохое по разбирательству с начальством, поэтому я и старался. Копались в старых бумагах мы с Андреем, сам учитель и двое аспиранток. Поскольку бумаг было много, как волос в бороде у гнома, работы хватало на всех. Пыли обыкновенной и бумажной на папках с делами собралось столько, что аж было страшно. Поэтому с самой папки пыль стирали сначала тряпкой, потом папку раскрывали, и Андрей магически удалял пыль. Затем уже переходили к очистке каждой бумаги. Когда заканчивали, я вынимал бумаги с резолюциями и нес учителю, чтобы тот рассмотрел их и решил, что с ними делать. Андрей между делом отдыхал. Далее мы отработанную папку закрывали и брались за следующую. Периодически учитель собирал всех и устраивал минуты отдыха с чаепитием или без. Мне на них нравилось, особенно интересно было слушать рассказы аспиранток. Они мне и пояснили, что все придирки начальства как бы ходят по кругу. Это им говорили их старшие товарищи, которые раньше сталкивались с приступами внимания руководства. Новые начальники таким «стряхиванием пыли» занимаются регулярно, только темы поиска бывают разные. Сейчас их интересуют денежные вопросы, правильно ли кому-то платили надбавки, а раньше могли интересовать преподаватели из нелюдей, лояльно ли они себя ведут или нет.

Когда мы шли домой, я спросил учителя насчет вот этой лояльности. Он ответил, что на его памяти были две волны проверок лояльности преподавателей из нелюдей. Когда было восстание сипаев и лет пять назад. Пять лет назад умер барон Морн Вирац, и его владение объявили выморочным. Тогда хотели даже прямо присоединить баронство к Твери, но в итоге ничего подобного делать не стали. Баронство так и осталось под управлением тверского наместника, только наместник уже управлял не от имени барона, который до смерти сидел в Твери под домашним арестом, а от имени князя. В Вираце от этих событий ничего не изменилось, а к отсутствию барона за столько лет домашнего ареста привыкли.

Оба раза от Академии потребовали уволить часть таких сотрудников, что много критиковали политику княжества, а от остальных, которые в этом замечены не были, потребовали принести присягу на верность князю. Но тут возникли сложности. Для пришлых нормально жить в другом Новом княжестве, и, если кто-то из них хочет служить тамошнему владыке и присягнет, то это не считается актом измены тому княжеству, где он родился. С баронствами аборигенов и гномскими родами-сложнее. В некоторых родах и княжествах-это можно, в некоторых-запрещено. Поэтому преподаватели, которым присягать Твери запрещено, должны уйти с должности. Или разорвать с прежним подданством.

Учитель сокрушенно сказал, что при этом ушла часть хороших преподавателей. И не всегда в уходе их имелась нужда. Многие преподавали такие предметы, что преподаватель с иностранным подданством не приносил никакого ущерба безопасности страны. На некоторых кафедрах Академии по заказу военного ведомства, управления контрразведки и других структур ведутся исследования, которые требуют секретности и лояльности. Там действительно нужно, чтобы работы проводили проверенные и лояльные ученые. А вот стихосложение — это не обязательно. Заключил этот рассказ учитель обращением к нам, что все, что он сказал по этому поводу- «сказано под розой». Роза — древний символ тайны, поэтому это выражение означает, что про сообщенное не следует рассказывать никому.

Три дня пыльной работы удались. Учитель нашел все нужные резолюции тогдашнего начальства и понес их начальству нынешнему. Оно, как он потом сказал, поворчало и отстало, ибо придраться оказалось не к чему. Можно было торжествовать победу. Потому на кафедре устроили небольшой праздник. Взрослые, включая Андрея, даже выпили, а мне вместо вина досталась двойная порция мороженого.