Река снов

«Оба этих человека таятся в заключенном с холодными глазами и расчетливым взглядом, – подумал Ной. – Кто еще обнаружится в нем, пока я буду работать над книгой?»

Ной признался себе, что искушение выяснить это – слишком велико. Что скрывалось за этими глазами? Какая страсть владела этим человеком и заставила его зверски убить женщину, которую он поклялся любить, мать его ребенка? Уничтожить все, что, по словам самого Сэма, имело для него значение?

Наркотики? По мнению Ноя, этого было недостаточно. «И по мнению суда, тоже», – вспомнил он. Перед вынесением приговора защита напирала на наркотики, пытаясь заставить суд признать это как смягчающее обстоятельство. Но безрезультатно.

Жестокость преступления перевесила все остальное. И, как теперь думал Ной, видеозапись показаний четырехлетней дочери жертвы. Ни один присяжный не смог игнорировать душераздирающий рассказ маленькой девочки о событиях того вечера и не проявил к Сэму Тэннеру ни малейшей жалости.

Двадцать лет, из них первые пятнадцать без права освобождения под честное слово.

Ной не ставил себя на место судьи или присяжных. Просто сопоставлял факты. По его мнению, наркотики были тут ни при чем. Они могли затуманить сознание, лишить человека тормозов. Могли выпустить наружу зверя, но этот зверь уже должен был существовать.

Рука, которая раз за разом вонзала ножницы в Джулию Макбрайд, была рукой чудовища. Ной не собирался забывать это.

Он мог относиться к преступлению объективно, мог абстрагироваться от этого ужаса. Такова была его работа. Он мог сидеть и слушать Сэма Тэннера, беседовать с ним, залезать в его сознание и излагать все это на бумаге. Мог препарировать человека, проникнуть в его мозг и заметить изменения, которые произошли или не произошли в нем за последние двадцать лет.

Но не следовало забывать и того, что в ту жаркую летнюю ночь Сэм Тэннер не был человеком.

Он собирался провести поиск материалов о Джулии Макбрайд, но внезапно передумал и набрал на компьютере слова «База отдыха и палаточный лагерь «Риверс-Энд». Когда на экране появилась фотография дома, Ной откинулся на спинку стула и сделал глоток кофе. «Техника – великая вещь», – подумал он.

Фото было ярким и впечатляющим. Именно такой база ему и запомнилась. Еще на двух снимках был зафиксирован интерьер вестибюля и одного из номеров-люкс. Непринужденное описание рассказывало об истории базы, предоставляемых ею удобствах и красотах национального парка.

Следующая страничка рассказывала о возможностях проведения досуга. Рыбная ловля, катание на каноэ и велосипедах, натуралистический центр…

Ной сделал паузу и улыбнулся. Значит, она все-таки добилась своего. Создала центр. Рад за тебя, Лив…

Там предлагали походы с проводниками, бассейн с подогревом и оздоровительный клуб.

Он спустился ниже. Номер можно было заказать на уик-энд, полную неделю, а по предварительной договоренности – на любой срок. Владельцами базы значились Роб и Вэл Макбрайд.

Имя Оливии нигде не упоминалось.

«Ты все еще там, Лив? – подумал он. – Да, все еще там. С лесом и реками. Ты когда-нибудь вспоминаешь обо мне?»

Раздосадованный этой мыслью и этим вопросом, он встал из-за письменного стола и подошел к окну. Ной смотрел на город, на огни и машины.

И думал о том, цел ли его старый рюкзак.

Он повернулся и включил телевизор. Ему был нужен шум. Бывали времена, когда он не мог думать в тишине. Однако, поскольку Ной держал в руке пульт дистанционного управления, он не смог противиться искушению пощелкать каналами. И коротко засмеялся, когда на экране появилась Джулия Макбрайд – молодая, красивая и живая. Поразительные янтарные глаза были полны любви, счастья и слез. Она бежала по длинной белой лестнице в объятия Сэма Тэннера.

«Летний гром», – подумал Ной. – Финальная сцена. Без слов. Под звуки музыки…» Он смотрел на экран, где под звуки скрипок обнималась пара, слышал счастливый смех Джулии. И видел, как Сэм Тэннер поднял ее в воздух и кружил, кружил, радуясь обретенной любви.

Затемнение.

«Судьба? – подумал Ной. – Что ж, если так, то спорить не приходится».

Он взял блокнот, опустился на кровать и начал набрасывать имена и вопросы.

«Джейми Мелберн.

Дэвид Мелберн.

Рой и Вэл Макбрайд.

Фрэнк Брэди.

Чарльз Брайтон Смит.

Члены команды прокурора. Кто из них еще жив?

Лукас Мэннинг.

Лидия Лоринг.

Агенты, управляющие, публицисты.

Роза Санчес (экономка).

Другая прислуга».

А в самом конце перечня написал:

«Оливия Макбрайд».

Он хотел от нее чего-то большего, чем воспоминания о той страшной ночи. Хотел, чтобы она вспомнила, как жили друг с другом ее родители. Хотел знать то, что было известно только ей одной. Тон их домашних бесед. То, что предшествовало краху их семейной жизни.

Всегда существуют другие точки зрения. Была ли Джулия Макбрайд увлечена Лукасом Мэннингом, как утверждал сгоравший от ревности ее муж?

Говорила ли она об этом сестре? Чувствовал ли это ребенок?

О да, Оливия, несомненно, является ключевой фигурой, решил Ной и обвел ее имя в кружок. На этот раз он не позволит, чтобы отвлекли чувства, будь то основной инстинкт или простая дружба.