Река Богов

— Бхарат выдержит. И Варанаси выдержит. Варанаси вечен.

В гулком зале ни у кого не возникает ни малейших сомнений относительно того, что могут означать его слова.

— Но сможем ли мы победить?..

— Нет. На это нельзя рассчитывать. Вы же видели, как Шривастава, получив статус наибольшего благоприятствования, жал руку Маколею в Белом доме.

— Следующим будет Шанкар-Махал, — говорит Ваджубхай Пател, министр энергетики.

— Американцы постоянно что-то вынюхивают вокруг «Рэй пауэр». Авадхам даже не нужно будет побеждать, они просто смогут нас купить. Старый Рэй, как мне стало недавно известно, находится в гхате в Маникарне и делает сурья намаскар.

— А кто же управляет всем его чертовым заведением? — спрашивает Чаудхури.

— Астрофизик, производитель упаковочных материалов и эстрадный комик.

— Да помогут нам боги!.. В таком случае есть только один выход — сразу сдаться, — бормочет Чаудхури.

— Я не могу согласиться с тем, что слышу за этим столом, — говорит Саджида Рана. — Людям нужна война.

— Людям нужен дождь, — суровым тоном возражает Бисванат, министр охраны окружающей среды. — Единственное, что им по-настоящему нужно, — это муссон.

Саджида Рана смотрит на помощника. Шахин Бадур Хан увлечен разглядыванием мрамора, его внимание поглощено вульгарными древними божествами, ползающими друг по другу, по стенам залы и по потолку. В воображении он стирает наиболее грубые детали — слишком выпирающие конусы грудей, вызывающий выступ лингама. Бадур Хан сводит все в андрогинное смешение мраморной плоти, время от времени приобретающее то одну, то другую не слишком значимую форму. Его фантазии вдруг переключаются на увиденный мельком в коридоре аэропорта изгиб скул, элегантный поворот шеи, идеальные очертания безволосого черепа...

— Господин Хан, ваше мнение о ситуации в Бенгале?

— Их планы — утопия, — отвечает Шахин Бадур Хан. — Как и всегда, бенгальцы хотят продемонстрировать, что способны найти высокотехнологическое решение любой проблемы. Айсберг — не более чем пиаровский ход. У них примерно такие же трудности с водой, как и у нас.

— Да-да, именно так.

Теперь говорит Ашок Рана, министр внутренних дел. Шахин Бадур Хан не собирается демонстрировать свое неприятие непотизма, но считает, что нужному человеку должность необходимо подбирать по его возможностям.

Делая вид, что он тщательно проанализировал все нюансы проблемы, Ашок готовится произнести короткую речь в поддержку точки зрения сестры, какой бы она ни была.

— Людям нужна вода, и если для этого потребуется начать войну...

Шахин Бадур Хан издает вздох — едва заметный, но все же достаточно громкий для того, чтобы Ашок его услышал.

В дискуссию вступает министр обороны Чаудхури. У него высокий голос со сварливыми интонациями, неприятным эхом отдающийся от мраморных поверхностей стен, от сплетающихся фигурок богов.

— Наилучший вариант, который предлагается Стратегическим управлением сухопутных сил, заключается в нанесении превентивного удара по самой плотине. Нужно по воздуху перебросить туда небольшой отряд десантников, чтобы они захватили ее и удерживали до последнего, а затем отступили к границе. Тем временем мы окажем нажим на ООН с требованием размещения международных сил в данной зоне.

— Если американцы раньше нас не потребуют введения санкций, — возражает Шахин Бадур Хан.

Вокруг длинного черного стола катится гул одобрения.

— Отступать?.. — Ашок Рана не может поверить своим ушам. — Наши отважные джаваны наносят мощный удар по авадхам, а затем убегают, поджав хвост. Как это воспримут на улицах Патны? Неужели Стратегическое управление сухопутных сил окончательно лишилось иззата?

Шахин Бадур Хан чувствует, как меняется настроение в зале. Болтовня о гордости, отважных солдатах и трусости возбуждает присутствующих.

— Можно мне высказать свою точку зрения? — произносит он во внезапно воцарившейся абсолютной и немного страшноватой тишине.

— Мы всегда рады выслушать ваше мнение, — говорит Саджида Рана.

— Мне представляется, что главная опасность для нынешнего правительства кроется вовсе не в спорах с Авадхом по поводу плотины, а исходит от тех, кто инсценирует демонстрации на развязке Саркханд, — осторожно произносит он.

Со всех концов стола слышатся возражения. Саджида Рана поднимает руку, и воцаряется тишина.

— Продолжайте, господин Хан.

— Я вовсе не настаиваю на том, что войны не будет. Хотя, вероятно, моя позиция относительно нападения на Авадх уже достаточно ясна всем присутствующим...

— Бабья позиция, — прерывает его Ашок Рана. Шахин слышит, что Ашок добавляет шепотом помощнику: — Позиция мусульманина.