Река

− Я остаюсь, ребята, − виновато произнес старик. − Видимо, это дорога не для меня. Я хочу чего-то другого, но пока не нашел этого. У меня свой путь, не похожий на другие. Вероятно, потому меня и называют Странником. − С этими словами Странник подошел к туристам и протянул им сверток из газеты. − Здесь оставшийся заяц, возьмите. Вам он нужнее.

− Да вы с ума все посходили! − воскликнул Путешественник. Несколько секунд он смотрел в глаза Страннику, затем отвернулся и, ничего не говоря, направился к скале.

− Будь осторожен, − напутствовал старик Спутника, когда тот принял у него сверток. Спутник непонимающе посмотрел на Странника, затем на Путешественника, положил зайца в рюкзак и, сказав только «Спасибо», ушел к своему другу.

Странник стоял, наблюдая за туристами – как они разматывают веревки, привязывают их к поясам, лезут по скале, вбивая клинья в неподатливую породу. Старик хоть и не разделял теперь взглядов своих бывших сотоварищей, но всем своим бывалым сердцем желал туристам удачного подъема и глубоко переживал, когда уставшая или неверная рука соскальзывала с выступа в скале и ребята опасно повисали на страховочном ремне. Подъем давался им тяжело – Странник это понимал, скала была такой высокой, что Спутник с Путешественником превратились в едва различимые точки, добравшись до ее середины. Вскоре они пропали из виду, старик некоторое время шарил взглядом по опустевшему склону, вздохнул и вернулся к дымящим остаткам костра.

Проводника нигде не было видно. Странник сделал вывод, что его давнему знакомому стала неинтересна очередная группа самоубийц, и он вернулся в свое убежище коротать остатки выделенного ему творцом времени. Странник повесил за плечо торбу, взял в руку свой верный посох и направился к веревочному мосту, желая поскорей покинуть это древнее, страшное и загадочное место. Пустые глазницы черепов, казалось, глядели ему в спину с презрением, сожалением, даже со злобой. И мольбой о помощи. Какое-то послание из прошлого читалось в этих мертвых глазницах, забытые судьбы, поиски потерянных душ, угасшие мечты. Они все шли сюда с надеждой: с надеждой на счастливую безбедную жизнь, с надеждой получить уважение в глазах окружающих, с надеждой доказать свою исключительность. С надеждой возвыситься или прикоснуться к мечте. С надеждой получить богатство, власть, желая накормить свое ненасытное самолюбие. Желая разбавить почтением к своей драгоценной персоне зловонную чашу комплексов, страхов, недоверия, презрения к самому себе за слабость и трусость – делать то, чего от тебя ждут, что тебе регламентировано делать в той или иной ситуации, а не то, чего бы тебе действительно хотелось. Хотелось бы – если бы не заглушали природный зов чистой души в искреннем сердце помехи, пускаемые в эфир любителями денег, регламентов, социопатами и прочими больными паразитизмом. Это замкнутый круг. Уроборос, в котором выкипают цивилизации.

Нашу жизнь стараются оптимизировать. Каким шуткам необходимо смеяться, какому мнению следовать, к каким вершинам необходимо стремиться, какой стандартный телефон купить, чтобы не казаться человеком далеким от моды современной технологии. Что популярно, а что недостойно внимания. Нам заботливо подсказывают, какая одежда сейчас в моде, какую музыку следует называть хитом, какие книги бестселлеры и какие фильмы нужно смотреть в кинотеатрах. Стандартный набор настроек для каждого вида искусства довольно-таки скушен. Одинаковые сюжеты и избитые вдоль и поперек идеи. Простота в восприятии и узнаваемость.