Рейз

Я мог слышать, как дыхание эхом прокатывалось от моей вздымающейся груди к ушам, я чувствовал, как сильно и быстро бьется сердце. Каждый мускул дергался от волнения; я усиленно тренировался — каждый бой, что я провел, был подготовкой к этому моменту. Я ладонью потер живот, проводя по области с отметинами об убитых мной.

Каждое убийство был подготовкой к этому моменту.

Моя ладонь скользнула по последней отметине. Голиаф… 362… мой друг… и я закрыл глаза.

Подняв их к стропилам, я еще раз ненадолго закрыл их, давая обещание 362, где бы он ни был. Я отомщу и за тебя тоже… брат.

Меня прервал скрежет металла о металл. Дуров обезумевшими глазами уставился на меня, вышагивая по краю клетки, как псих, его мускулистое тело обливалось потом, ноздри раздувались, он водил кинжалом по стене клетки.

В гневе я сжал губы, я жаждал крови этого ублюдка, который лишил меня нормальной жизни. Чья-то рука ударила меня по плечу, я бросил взгляд по левую сторону от себя, прямо на меня смотрел Виктор.

— Твое время пришло, Рейз. Верши свою судьбу.

Сделав глубокий вдох, я дал его словам наполнить меня, ноги начали двигаться вперед сами по пути к цели, сотни рук хлопали меня по спине. У меня же была одна цель, прямо сейчас он разминал шею, поворачивая кинжалом в руках, его глаза сверкали от ярости.

Когда я подошел ближе, Быки открыли мне дверь, и я вошел внутрь клетки, стоя напротив Дурова. Его глаза вспыхнули от волнения, мышцы шеи напряглись, что означало: он готов к моей атаке.

Не было смысла в выстреле пистолета, извещающего о начале боя.

Не осталось времени на любое вступление. Это было личным, были два разъяренных монстра, сражающихся насмерть.

Используя в свою пользу скорость и превосходство в массе, я обхватил руками торс Дурова и повалил его на пол, меня переполнял адреналин, когда он грохнулся спиной на поверхность клетки. Он тоже обхватил меня за спину руками, как стальным обручем, пытаясь перевернуть, мы оба боролись за господство.

Приподнявшись, я занес вверх руку и со всего размаха ударил его в плечо. Мой клинок пронзил его кожу, но этот поддонок будто не заметил моего удара. Подергивая ногами, он повалил меня на спину, моя рука проскользнула по его покрытому потом бицепсу. В ту же секунду Алик поднял кинжал и направил его вниз, но мне удалось увернуться в самый последний момент, когда стальное лезвие скользнуло по полу.

Используя ноги, я пнул его, опрокидывая на спину и наваливаясь сверху телом, фиксируя за запястья над его головой. Безумный взгляд Дурова встретился с моим, я видел ненависть в его глазах, мои воспоминания подсказывали мне, что я и раньше много раз видел этот взгляд.

Алик боролся из всех сил, но мой захват был слишком сильным, из его ослабленного плеча, которое я пронзил своим кастетом с шипами, текла кровь. Я смотрел сверху вниз, смотрел на Дурова, сжимая его запястья, а он так сильно скрипел зубами, что я услышал громкий треск, исходивший от его коренных зубов.

Наклонившись ниже, я выплюнул:

— Я собираюсь, бл*дь, убить тебя, Дуров.

Дуров затаил дыхание, его лицо стало ярко-красным, что служило доказательством его гнева.

— Наконец-то я отомщу тебе.

— Отомстишь? — спросил он, и под его кожей вздулась каждая вена. — Что еще за месть, мать твою?

Мои челюсти сжались, я наклонился еще ниже. Алик смотрел на меня, пытаясь вывернуться из захвата. Но я не собирался отпускать этого негодяя.

— Посмотри на меня, — приказал я.

Здоровое плечо Алика поднялось до того уровня, что он мог вырваться, и в этот момент я ударил головой в его голову, и Дуров снова откинулся на пол. Он посмотрел на меня, и я знал, что этот мерзавец представляет, как убьет меня. Но этот бой не продолжится до тех пор, пока он не узнает, кто перед ним, или, по крайней мере, не разглядит черты мальчика, жизнь которого он однажды разрушил.

— Я сказал, мать твою, смотри на меня! — закричал я, глаза Дурова сузились, блуждая по моему лицу. — Рассмотри внимательно мое лицо, Алик. Ты узнаешь меня? Был знаком со мной? Кого ты подставил когда-то?

Глаза Дурова сделались бешеными, мечась из стороны в сторону, онемевшие пальцы все еще сжимали кинжал.

— Что ты, бл*дь, несешь? — прошипел Дуров, дергая бедром в попытке сбросить меня.

Подняв запястья, я снова ударил его руки об пол, лишь щека Дурова дернулась от боли.

— Тогда давай напомню тебе. Там на закате были ты, я и Родион. — Алик замер под моими руками, он перестал дергать ногами. — Мы были неподалеку, валяли дурака, когда ты, чертов псих, внезапно появился, вытащил нож и, твою мать, ударил им своего друга прямо в сердце.

Поворачивая свои кулаки, я лезвиями уперся в запястья Дурова, от боли он пытался стряхнуть мои руки.

Его глаза сконцентрировались на моих, и я заметил, что он пытается понять, откуда мне все это известно. Мои глаза вспыхнули, когда из его запястий начала капать кровь.