Рейз

— Мисс? — снова обратился Серж, и я заметила беспокойство в его взгляде. — Что случилось? Я узнаю этот взгляд на вашем лице, это опустошение. До этого я лишь однажды видел его, и это было, когда мы сказали, что господин Толстой умер в аварии.

Я почувствовала, как по моему лицу потекли слезы, я шмыгнула носом и вытерла щеки.

— Серж, я только что узнала, кто убил Родиона. Я… я, — не в силах закончить предложения, я замолчала. Слишком много боли.

Я заметила, что мы подъехали к дому моего отца, паркуясь под покровом ночи, чтобы быть незаметными.

Как только машина остановилась, Серж развернулся ко мне лицом:

— Мистер Алик?

От удивления я открыла глаза, пульс грохотал в висках:

— Ты… знал? Все это время?

В отрицании Серж покачал головой:

— Нет, мисс. Не знал. Но, знаете ли, я наблюдал за ним всю его жизнь, видел, как он подрастал, превращаясь из мальчишки в мужчину, и что-то всегда с ним было не так. Словно он неустойчивый, и это глубоко в его душе.

Я сглотнула с трудом, слушая все то, что говорил Серж. Он был прав. Алик всегда был таким разным. Наслаждающийся насилием, контролем, владением мной… убийствами. Ему надо было продолжать убивать, или он мог вернуться на улицы, чтобы вымещать свой гнев на конкурентах. Пять лет назад Братва решила, что он должен представлять их на чемпионате в «Подземелье». Мой папа хотел, чтобы он мог дать выход своему гневу, и тогда это не будет создавать проблем с соперниками и когда-нибудь даже принесет прибыль.

— Когда новости о смерти Родиона дошли до персонала, то я не мог поверить, что Лука на такое способен. Он был хорошим мальчиком, хорошим мальчиком Братвы: строгий и жесткий, но не слишком холодный. Но самое главное, что он оставался верным своей семье. Любил свою семью. Его отец хорошо его воспитал, в отличие от Абрама. Тот воспитал своего мальчика, как убийцу. После того, как его мать сбежала, когда он был маленьким, он воспитывал мальчишку без всякой привязанности. — Казалось, что Серж задумался, но покачал головой. — Есть что-то такое в его глазах, что-то заставляющее насторожиться, когда находишься рядом с ним. — Серж поерзал в кресле. — Я помню, что когда он был маленьким, я застал его за убийством кошки — нет, он пытал ее. Он заметил, что я наблюдаю за ним в ужасе, и он улыбнулся. Он улыбнулся мне, Киса. Я знал, что-то зловещее наполняло его кровь. Он наслаждался тем, что убивал кота. Ему нравилось слышать эти звуки боли.

— О боже, Алик! — Плакала я. — Что же с ним произошло? Что сделало его таким?

Серж провел рукой по голове, пытаясь успокоиться.

— И в тот день, когда нам сказали, что Лука умер, мисс Киса… все плакали. Даже те, кто считал его убийцей вашего брата, они оплакивали его. Но Алик, он был безучастным, расчетливым, и, осмелюсь произнести, счастливым? Абрам оставался спокойным, никакой реакции. Ничего за целый день, хоть и находился рядом со мной.

— Серж, — вскрикнула я, больше не сдерживая рыданий, вырывающихся из моего горла. — Я не знаю что делать!

Серж положил руку мне на колено.

— Мистер Лука вернулся, Киса. Я не знаю, откуда, и мне не нужно это знать, это не мое дело. Но я вижу, что это не тот Лука, который был раньше. Теперь он стал скрытным, измученным. Его память хранит лишь фрагменты. Господи, замешательство, которое было заметно на его лице сегодня вечером, когда он увидел меня, было огромным. Но не было, ни одного дня с тех пор как вы родились, чтобы этот мальчик не смотрел на вас или не защищал. И даже сейчас, когда его разум искажен, к черту, я знаю, что он дойдет до конца и не допустит, чтобы мистер Алик покинул ту клетку завтра ночью живым. В этом я уверен. Он убьет мистера Алика, чтобы защитить вас. Он заслужил свое право на месть. Он заслужил право вернуть себе место среди Братвы, узнать свою семью и откуда он родом.

— Он даже не помнит их, Серж. Никого из своей семьи. Папу Ивана, Талию, свою маму, никого из них.

— Всему свое время. Но сейчас у него есть цель, только одна вещь занимает его ум… исправить то, что мистер Алик сделал неправильно.

— Боже! Как, черт возьми, все это случилось? — сказала я, вытирая слезы. — Столько смертей, столько боли! Все из-за жадности и зависти.

Серж печально улыбнулся.

— Жизнь мафии никогда не была легкой. В ней всегда много смертей, слишком много боли. Но Господь вернул вам вашу любовь, Киса. Несмотря на боль, произошло чудо.

Мой желудок скрутило от ужаса.

— Но, что если Лука не сможет пройти все это, что тогда случиться? Что произойдет, если он все вспомнит? Сможет ли он выдержать это?

— У него есть вы, Киса. Вы увидели его душу, даже когда не смогли узнать лицо. И он узнал вас, даже когда память еще не вернулась к нему. Вы его свет, его опора для возвращения к жизни.